Уильям Фолкнер - Свет в августе. Деревушка. Осквернитель праха (сборник)

отправившаяся на поиски сбежавшего возлюбленного в твердой уверенности, что разыщет его и обретет счастье.

Характеризуя «южную школу», давшую Америке много талантливых писателей, Фолкнер сказал: «Нам требуется рассказать, выговориться, ибо красноречие – наследственный наш дар. Мы хотим в бешено краткий срок, пока дышим и держим перо, предъявить яростный обвинительный акт современному миру или уйти от него в нафантазированный мир магнолий, пересмешников и сабельных атак». В романе «Свет в августе» Фолкнер, почти позабыв о южной экзотике, бросает в лицо современной Америке именно такой – яростный – обвинительный приговор. В этом романе слова Фолкнера о том, что всякий южанин с рождения «распят на черном кресте», обретают почти буквальный смысл.

Вся жизнь Джо Кристмаса – с колыбели и до страшной гибели – трагедия только потому, что он не знает, кто он – белый или черный. Одно лишь сомнение в чистоте крови превращает его жизнь в ад. «В этом его несчастье, – объяснял Фолкнер в одной из своих лекций, – он не знает, кто он, и потому он никто… Вот что для меня было центральной трагической идеей всей истории, – то, что он не знает, кто он, и у него нет никаких возможностей выяснить это. А для меня это самая трагическая ситуация, в какой может оказаться человек, – не знать, кто он, и знать, что никогда этого не узнает».

Невозможность самоидентификации не позволяет Кристмасу примкнуть ни к сообществу белых, ни к сообществу черных, он вынужден жить в изоляции, подобно раненому зверю. Он не может осесть, завести дом, семью, он обречен на вечные скитания. Его не спасает и встреча с женщиной, которую не страшит близость с негром.

Джоанна Верден – из семьи аболиционистов, она, как ее дед и отец, целиком посвятила свою жизнь помощи чернокожим. Она не вникает в источник мук Кристмаса, считает, что он должен определиться, признать себя наконец негром и вместе с ней помогать беднякам своей расы. Этим вызывает взрыв ненависти к ней у Кристмаса: значит, она любит не конкретно его, просто мужчину, а любит в нем «черномазого», к которым, считает он, женщина испытывает противоестественное, страстное влечение.

Кристмас убивает Джоанну и тем самым подписывает себе смертный приговор. Духовно его убили давно, теперь же этого «мертвого» человека убивают вторично. Делает это некий Перси Гримм, убежденный в том, что «белая раса выше всех остальных рас, американская раса выше всех белых, а американский мундир превыше всего человечества». Сам Фолкнер на встрече со студентами и преподавателями Виргинского университета сказал о Перси Гримме, что этим образом он предвосхитил фашизм. Перси Гримм «уверен, что спасает белую расу, убивая Кристмаса. Я придумал его в 1931 году. До тех пор, пока о Гитлере не стали писать в газетах, я не сознавал, что создал наци раньше, чем он».

Как и в других произведениях Фолкнера, в этом романе история Кристмаса не единственная, она переплетается с другими историями и другими судьбами. С судьбой священника Хайтауэра, тоже бежавшего от реальности и будто вторично проживающего чужую жизнь – жизнь своего героического деда, который во время Гражданской войны ворвался в город, чтобы поджечь склады янки.

«Свет» в августе – это и пылающий дом Джоанны Верден, и огонь, пожирающий сердце и мозг Джо Кристмаса, но это и ровное сияние, исходящее от Лины Гроув и рожденного ею сына. Везмятежная вера Лины в то, что с ней не может случиться ничего плохого, оберегает ее в долгом пути, и в конце концов она обретает то, ради чего пустилась в дальнюю дорогу, – семью, отца своему ребенку.

Сам Фолкнер на вопрос о смысле названия ответил, что оно подсказано теми августовскими днями, когда вдруг повеет осенью, а воздух становится ясным, прохладным и светится особым светом. Этот свет воскрешает в памяти иные времена, иной свет, более древний, чем свет христианской цивилизации. Тут писателю и видится связь с Линой Гроув, в которой «было это языческое свойство – все принять. Она совершенно не стыдилась внебрачного ребенка, она выполняла непреложное веление времени и знала, что отец рано или поздно отыщется. Но ей он не очень-то и нужен, то есть она беспокоится об отце не более, чем женщины, зачавшие от Юпитера».

Преодолевая в воображении пространства и годы, Фолкнер тем не менее всегда писал о настоящем. Никто больше не проводил --">