Виль Джемс , Анна Сьюэлл - Дымка. Черный Красавчик (сборник)

обижать жеребенка; похоже было на то, что Дымка сам задирал всех встречных.

Дымка озоровал и оставался общим любимцем добрых две недели, а через две недели вдруг появился новый малыш, соловый сосун двух дней от роду. О Дымке сразу забыли, и он принял участие в таком же волнении, какому недавно сам был причиной.

Старый гнедой снова завоевал себе место в сердце пришельца и не думал уже больше о Дымке. Дымка нисколько не огорчился этим, он продолжал играть со всякой лошадью, которая готова была терпеть его возню. Скоро он пристал к молодой кобылице, а потом сдружился с другими жеребятами. С этого времени ему стало привольней, он мог пускаться вскачь без стариков провожатых, но никогда не уходил далеко, а если такое и случалось, то возвращался к своим куда поспешнее, чем скакал прочь.

Весенние дни баловали Дымку. Он узнал пропасть новых вещей, узнал, что трава вкусна, а воду приятно пить, когда жарко. Он снова видел койотов, и чем больше он подрастал, тем меньше боялся их, а потом осмелел и вовсе стал гоняться за ними, где только увидит.

А раз он наткнулся на другого желтого зверя. Он не казался опасным. Дымка не мог понять, что это за зверь, и хотел это выяснить. Он шел за ним до самой ивовой заросли, и было чудно, что зверек совсем не спешит убежать, он спокойно пробирался в траве, и Дымка собрался было потрепать его малость копытом, но тот юркнул под иву – снаружи остался один лишь конец хвоста. Дымка понюхал, хвост зверька едва шевелился, опасности не было видно, он шагнул к нему ближе и снова понюхал. Тут оно и случилось: Дымка захлебнулся визгом и храпом, потому что ему в морду воткнулось с полдюжины длинных игл дикобраза.

Но Дымка отделался счастливо, – сунься он чуть-чуть поближе, иглы истыкали бы ему морду до глаз, засели бы так глубоко, что морда бы вспухла, нельзя было бы есть, и он мог бы подохнуть с голоду. А эти несколько игл только оцарапали ему морду – и это был новый урок.

Прошло несколько дней, и Дымка встретил еще одно странное животное, вернее, странных животных, потому что их было много. Мать была тут же, и сам он почему-то их не боялся. Дымка выбрал среди незнакомцев самого маленького и поскакал к нему. Тот, видимо, тоже не испугался и подпустил жеребенка к себе совсем близко…

Оба они были молоды и не знали, что будут встречаться на своем веку десятки и сотни раз – и на «объездах», и в «ночных стражах», и в «дневках» – по горячим пыльным и длинным дорогам. Ковбой, сидя верхом на Дымке, будет гнать по дороге целое стадо таких незнакомцев, какого сейчас с любопытством и удивлением рассматривал жеребенок. Тогда это будут взрослые быки и коровы, и другие телята заступят их место, когда Дымка пригонит их к погрузочному пункту.

II. Дымка встречает человека

Долгие весенние дни, а за ними теплые дни середины лета стерли следы снега отовсюду, кроме самых высоких вершин и самых глубоких и узких каньонов. По верхам устояли еще против солнца обледеневшие снеговые горбы, сутулившие теневые склоны скалистых утесов и питавшие влагой ключи и ручьи, которые бежали к равнинам.

Здесь, наверху, трава была зеленее, мухи жалили не так нещадно, здесь всегда веяло прохладой, а порою дул сильный ветер. И всего прохладнее было в тени скрюченных сосен, разбросанных по всему краю, где бродили Дымка, его мать и весь табун.

Дымку теперь было не узнать. Игра на крутых склонах, где копыто скользило и шаг был нетверд, укрепила его ноги, прогнала шаткость и валкость, ноги плотнее пристали к телу, округлились и стали ему впору – не то что в первые недели, когда он бегал на них, как на ходулях. С копыт давно сошла мягкая розовая скорлупа, они стали серого, стального цвета и твердыми, как сама сталь. Когда он срывался с места и несся вниз по скалистому каньону, перелетая через камни и пни, его прыжки были так же быстры, как прыжки горного козла, хоть и менее верны.

В одну из этих диких прогулок, карабкаясь по склону горы, Дымка едва не наскочил на бурого зверька, который спал, свернувшись калачиком, на большом пне. Дымка замер на мгновенье, зверек с ворчанием плюхнулся наземь и пустился наутек.

Дымка не долго раздумывал, остаться ли ему на месте, повернуть ли назад или припустить за зверьком и выяснить, как и что. Нагнув шею, он бросился по следам мохнатого малыша. Он несся по валежнику, перелетая через лужи, нырял под ветвями. --">