Сэмюэль Беккет - Мерсье и Камье

вжавшийся в путаницу улочек и переулков. Этот скверик был в таком изобилии украшен зелеными насаждениями, цветочными клумбами, бассейнами, фонтанами, статуями, газонами и обычными скамейками, что все это буквально задыхалось от тесноты. Было в том скверике что-то от лабиринта, ходить по нему было неудобно, и, только зная его, удавалось найти выход с первой попытки. Войти, естественно, было легче легкого. В центре или неподалеку вздымался огромный пурпурный сияющий бук, посаженный, если верить грубо прибитой к стволу табличке, маршалом Франции с мирным именем Сент-Рут несколько веков тому назад. Судя по надписи, не успел он посадить этот бук, как его (маршала) насмерть сразило пушечное ядро, – в безнадежной борьбе, на поле брани, имеющем очень мало общего в смысле ландшафта с теми, на которых он проявлял себя бригадиром, а затем лейтенантом, коль скоро на полях сражений принято проявлять себя именно в таком порядке. Сквер, по-видимому, был обязан своим существованием этому дереву – обстоятельство, о котором маршал, надо думать, не догадывался, когда в стороне от выстроившихся в шахматном порядке зеленых насаждений, на виду у элегантного и пресыщенного общества, опускал в ямку, лоснившуюся от вечерней росы, хрупкий дичок. И чтобы уж покончить с этим деревом и больше к нему не возвращаться, именно оно, наряду с названием «Сквер Сент-Рута», сообщало скверу остатки очарования. Задыхающийся великан приближался уже к концу своего поприща и постепенно чахнул, и недалек был тот день, когда его распилят на куски и увезут. И тогда на какое-то время в сквере с таинственным названием станет легче дышать.

Мерсье и Камье не знали этого места. Как раз поэтому, вероятно, они назначили свидание именно здесь. Есть вещи, которых нам никогда не узнать наверняка.

Сквозь оранжевое оконное стекло дождь казался золотым, и это, в соответствии с теми местами, где они успели побывать прежде, напомнило одному Рим, а другому Неаполь, причем они друг другу в этом не признались и обоим было как-то стыдно. Казалось, им бы могло полегчать благодаря этому вмешательству далеких времен, когда они были молодыми и горячими, любили живопись, смеялись над женатыми. Но им не полегчало. Тогда они были незнакомы, но с тех пор, как познакомились, часто говорили о тех временах, слишком много говорили, перескакивая, по своему обыкновению, с одного на другое.

– Вернемся домой, – сказал Камье.

– Почему? – сказал Мерсье.

– Теперь до вечера не перестанет, – сказал Камье.

– Это ливень, просто он затянулся, – сказал Мерсье.

– Я не могу стоять и ничего не делать, – сказал Камье.

– Давай сядем, – сказал Мерсье.

– Так еще хуже, – сказал Камье.

– Тогда давай ходить взад и вперед, – предложил Мерсье. – Возьмем друг друга под руку и будем прогуливаться. Пространство ограничено, но бывает и теснее. Поставь зонтик, помоги мне снять рюкзак, ага, спасибо, и вперед.

Камье покорился.

– Раз-два, раз-два, – сказал Мерсье.

– Раз-два, – сказал Камье.

Временами небо прояснялось и дождь делался реже. Тогда они останавливались в дверях. Но вскоре небо опять омрачалось, и дождь принимался лить с новой силой.

– Не смотри, – сказал Мерсье.

– Хватит и того, что я слышу, – сказал Камье.

– Что верно, то верно, – сказал Мерсье.

– Будем терпеть и мужаться, – сказал Камье.

– Собаки тебе не мешают? – сказал Мерсье.

– Почему эта застыла на месте? – сказал Камье.

– Иначе не может, – сказал Мерсье.

– Почему? – сказал Камье.

– Так задумано, – сказал Мерсье. – Чтобы не прерывать акта оплодотворения.

– Начинают верхом одна на другой, – сказал Камье, – а кончают задница к заднице.

– А ты бы чего хотел? – сказал Мерсье. – Экстаз прошел, они бы и рады разбежаться в разные стороны, пописать у тумбы или слопать кусок дерьма, но не могут. Ну и отворачиваются друг от друга. Ты бы на их месте вел себя точно так же.

– Нет, мне бы деликатность не позволила, – сказал Камье.

– А как бы ты себя вел?

– Я бы притворился, – сказал Камье, – будто мне жаль, что я не могу сразу же начать все сначала, до того было хорошо.

После недолгого молчания Камье сказал:

– Может, присядемся, а то я вымотался.

– Ты хотел сказать присядем, – сказал Мерсье.

– Я хотел сказать присядемся, – сказал Камье.

– Можно и присесться, – сказал Мерсье.

Люди вокруг уже вовсю занимались --">