Лоранс Коссе - 31 августа

машины, врезавшейся в столб в пятидесяти метрах передо мной.

На какое-то мгновение она словно окаменела. Потом заставила себя сдвинуться с места, отвести взгляд. Нет, я выпутаюсь. Завтра все починят, я поеду к открытию. Поменять задний фонарь, покрасить бок — это пустяки. Раз плюнуть.

Она медленно поднялась на три этажа. Уж лучше так, чем вызывать лифт и перебудить весь дом. Открыла дверь квартиры, заперла ее за собой и постояла минутку в темноте. Если бы Ивон проснулся, он бы ее окликнул. Ни звука, тишина. Лу зажгла свет. По-прежнему ни звука. На полу валялось снаряжение Ивона, приготовленное для завтрашней поездки в Ле-Мюро: спортивная сумка, парус, который он тщательно зашивал все последние два дня, плоскогубцы, коробка песочного печенья. В восемь Ренан заедет за братом, и она, вообще-то, обещала поехать с ними. Лу покачала головой. Нет, ребята, я остаюсь дома. Завтра у меня другие дела. Она тоже положила свою сумку на пол и прямиком пошла в ванную.

Посмотревшись в зеркало, она отметила, что вид у нее на удивление обыкновенный. Немного странный взгляд, а так лицо как лицо. И здесь, в ванной, свет показался ей более резким, чем обычно. На ней не было ни синяков, ни царапин. На болевшем локте тоже ничего.

Она начала умываться. В этой аварии наверняка есть раненые. Погибшие. Черная машина шла на скорости сто пятьдесят, если не больше. Не надо тешить себя иллюзиями, ее "фиат" заметили, не могли не заметить. Возможно, засекли радаром. Скоро начнут искать. На земле остались осколки заднего фонаря.

Тише, успокойся. Завтра все отремонтируют. Поменяют стоп-сигнал и закрасят царапину, это не займет много времени. Завтра к вечеру никаких следов не останется. Машина будет как новенькая.

Лу включила радио, услышала какую-то музыку, выключила. Она так спокойно ехала по Парижу, ночь была теплой, впереди выходной, летнее воскресенье — последнее воскресенье августа. Она въехала в тоннель — с какой скоростью? Наверно, около пятидесяти, она не любила быстро ездить, — и словно попала в фильм ужасов: этот болид, несущийся прямо на нее, удар, скрежет, визг тормозов, грохот — все произошло мгновенно, и она сбежала оттуда — тоже мгновенно.

Слава богу, мотоцикл завтра Ивону не нужен. Перед отъездом ему незачем заходить в гараж, он не увидит повреждений. А через час после его отъезда… Лу села на край ванны. Сердце опять заколотилось. Через час после отъезда Ивона, завтра утром — это будет воскресенье, нет, сейчас уже воскресенье. Авторемонтные мастерские откроются только в понедельник.

Вот что, ребята, поеду-ка я с вами в Ле-Мюро. Чем меньше я буду дома, тем лучше.

Она скользнула в постель. Это была ее постель. Как-то не получалось сказать: наша. Ивон говорил просто "постель". Она старалась не дышать, но Ивон заворочался, что-то пробормотал. Она застыла. Как бы она хотела сделать так, чтобы он исчез. Сгинь, Ивон, растворись. Увидимся завтра. Отвали куда-нибудь, дорогой. По крайней мере, на эту ночь. Лу не видела в темноте его глаз, да и лицо различала с трудом. Но его дыхание вновь стало ровным. Он спал.

Она вытянулась на спине, медленно, сантиметр за сантиметром. Сказала себе: надо заснуть. Утро вечера мудренее. Напрасный труд, мысли неслись со скоростью двести километров в час, правая нога выжимала газ, руки удерживали руль, напряжение отдавалось в плечах, в спине, даже мышцы живота сводило от этой гонки. Почему, ну почему я удрала оттуда? Ведь я могла остановиться. Я всегда останавливаюсь. Девушка, готовая остановиться, готовая помочь, профессия которой предполагает внимание к другим. Но я нажала на газ. Как бы то ни было, ясно одно — я и не думала останавливаться. Я удирала. Так решила моя ступня или страх, не знаю что, но вовсе не я.

Так или иначе, сделанного не воротишь. Машина разбилась у нее на глазах, и, вместо того чтобы остановиться, Лу поспешила уехать. Она, конечно, могла бы сказать: я не нарочно, я ничего не хотела, ни о чем не думала, понимаете? Это произошло помимо меня. На что ей бы ответили: побег с места происшествия. Неоказание помощи пострадавшим при автоаварии.

Другие конечно же остановились. Она была свидетелем номер один, но, разумеется, не единственным. Летом, в полночь, многие выбирают путь через тоннель Альма. И они остановились, да и не могли не остановиться, став свидетелями серьезной аварии. И все видели ее маленький "фиат", единственную уехавшую машину.

Хуже всего, что и ей ничто не мешало остановиться. Чем --">