Эрих Хакль - Две повести о любви

Франсиски Перпиньи. Но ее отец, землевладелец из Масанасы, хотел видеть в зятьях только правоверного католика. Рудьер же был протестантом, потому принялся зубрить катехизис, принял католическую веру и, наконец, с благословения приходского священника женился на Франсиске. В 1906 году родилась Эрминия, в 1908-м Луис, еще в детстве он отверг данное ему при крещении имя и хотел, чтобы его звали только Эмилио. В феврале 1911 года, после рождения второй дочери, Эмилии, Франсиска умерла от послеродовой лихорадки. Понимая, что детям нужна женская опека, Рудьер решил жениться вновь. Но всех незамужних женщин города, равных его положению в обществе и при этом нравившихся ему, пугала перспектива стать матерью троих маленьких детей. После долгих и отчаянных поисков он, наконец, женился на Марии Багена, молодой женщине из бедной семьи. Мачеха Эрминии едва умела читать и писать, поэтому прошло совсем немного времени, и разница в образовании и образе жизни супругов стала причиной ссор, в которых безграмотность жены играла меньшую роль, чем нетерпимость мужа. Через несколько лет они расстались, но к тому времени серьезно заболел их общий сын Виктор, сводный брат Эрминии. Забота о нем и угрызения совести подтолкнули их к возобновлению брака.

Виктор Рудьер не производил впечатления беспардонного дельца, думающего только о собственной выгоде. При всем своем высокомерном отношении ко второй жене он был небезразличен к социальным проблемам и убежден в необходимости политических реформ. Своих детей он определил в школу, свободную от религиозного догматизма, где их воспитывали с верой в человеческий разум, сам он общался с ними, невзирая на различие полов, как с равными себе людьми. Благодаря ему Эрминия не только получила прекрасное знание французского, он привил ей еще само стремление к знаниям, желание оказывать помощь там, где это было необходимо, умение крепко стоять на ногах и воспринимать окружающий мир как часть своего «я». В семнадцать она начала изучать медицину, но в 1924 году отец умер, а незадолго до этого он, попав в руки мошенников, лишился своего дела, так что через какое-то время дети были вынуждены бросить учебу и начали зарабатывать себе на жизнь. Оба сына устроились работать шоферами, Эмилия выучилась на портниху, Эрминию взяли продавщицей сначала в магазин пластинок, потом в обувной. Когда она познакомилась с Карлом Секвенсом, она работала бухгалтером на мебельной фабрике. Ей было тридцать, но она все еще была не замужем. Поклонников у нее хватало; кое-кто из врачей проявлял к ней внимание, был даже один тореадор, но никто не показался ей таким близким, как сейчас этот чужестранец.

Как говорит ее дочь, Эрминия сразу почувствовала в нем, после нескольких сказанных по-французски слов, основательность и серьезность. Те немногие люди, которые сегодня еще помнят Карла Секвенса, подтверждают эту черту его характера. Как о «невероятно приятном, спокойном и рассудительном» человеке вспоминает о Карле Ганс Ландауэр, он в шестнадцать лет тоже отправился на гражданскую войну в Испанию. Второй бывший доброволец, Алоис Петер, называет Карла «прямым, порядочным, интеллигентным человеком», а третьему, Бруно Фурьху, он запомнился как «серьезный, вдумчивый и толковый собеседник». Секвенс никогда не дурачился, говорил Фурьх, и никогда не вел себя легкомысленно, замечал Ландауэр.

4

Трудно сказать, как и когда обретает человек порой добродетель, не доставшуюся ему с колыбели. Отец Карла, после распада австро-венгерской монархии в 1919 году, принял австрийское подданство и начал работать жестянщиком на предприятии при федеральной австрийской железной дороге. Он был социал-демократом по духу, что, безусловно, наложило на него свой отпечаток, но никак не сказалось на его характере. Должно быть, мои представления о нем складываются на основе коллективного семейного опыта, рассказов о голодных годах Первой мировой войны и периода провозглашения Республики, о культурных и бурных социальных проявлениях в жизни Красной Вены, об уверенности восставших молодых рабочих в своем будущем. Вполне вероятно, что именно 15 июля 1927 года, в день массовых антифашистских выступлений рабочих, когда начальник венской полиции отдал приказ о расстреле сотен демонстрантов, Карл и принял решение ехать в Испанию: оно родилось как следствие крушения его веры в закон и порядок и осознания тщетности надежд. А также страстного желания --">