Колин Маккалоу - Горькая радость

сочла необходимым напутствовать десяток девочек, перешедших в выпускной класс, обратившись к ним с речью, которая окончательно сбила их с толку:

— Ваши родители предоставили вам возможность учиться в женском колледже Корунды и получить там прекрасное образование, которое вы завершаете в конце 1924 года от Рождества Христова, — объявила она с безукоризненным произношением выпускницы Оксфорда. — После окончания колледжа вы сможете гордиться полученными знаниями — во всяком случае, для женщин это превосходное образование. Ваша подготовка по таким предметам, как английский язык, математика, древняя и новая история, география, естественные науки, латинский и греческий языки, дает вам возможность поступить в университет.

Сделав многозначительную паузу, она заключила:

— Однако самой лучшей карьерой для вас будет удачное замужество. Если же вы решите не выходить замуж и поступить на службу, то перед вами лишь два пути — преподавание в средней школе и работа секретаря.

В субботу за обедом Мод сочла необходимым прокомментировать эту речь.

— Какая чушь! — фыркнула она. — Нет, я не об удачном замужестве! С этим, девочки, у вас не будет проблем. Но дочерям пастора вовсе не обязательно пачкать руки, чтобы заработать на жизнь. До замужества все вы будете жить дома и помогать мне по хозяйству.

В сентябре 1925 года, когда Эдде и Грейс исполнилось девятнадцать, а Тафтс и Китти восемнадцать, Китти отправилась на конюшню и отыскала там кусок веревки. Перекинув ее через стропила, она смастерила петлю и, надев на шею, взобралась на пустую бочку из-под бензина. Когда Эдда обнаружила сестру, та уже оттолкнула бочку и смиренно висела в петле, готовясь расстаться с жизнью. Собрав неизвестно откуда взявшиеся силы, Эдда вытащила Китти из петли раньше, чем произошло непоправимое.

На этот раз она не сразу кинулась к пастору.

— Господи, сестричка, миленькая моя! Ну разве так можно?! — плакала она, прижимаясь щекой к шелковистой копне волос. — И ради чего? Хуже смерти все равно ничего нет!

Но когда Китти, обретя голос, стала хрипло изливать душу, Эдда поняла, что есть.

— Я ненавижу свою внешность, Эдда, меня от нее тошнит! Я мечтаю, чтобы мама наконец унялась и оставила меня в покое! Но нет! Она всем твердит, что я Прекрасная Елена. Она не дает мне нормально одеваться и выходить без косметики. Эдда, можно подумать, она готовит меня в невесты принцу Уэльскому!

Эдда постаралась обратить все в шутку:

— Даже наша мама отдает себе отчет, что ты не во вкусе его королевского высочества, Китс. Он предпочитает замужних и постарше тебя.

В ответ прозвучал смешок, больше похожий на всхлип, и Эдде пришлось изрядно потрудиться, употребив всю силу убеждения, прежде чем Китти согласилась пойти к отцу.

— Китти, ты не одна такая. Посмотри на меня! Я бы душу дьяволу продала — клянусь! — чтобы стать врачом. Диплом медика — моя самая заветная мечта. Но мне его не видать как своих ушей. Во-первых, на учебу нет денег — и никогда не будет. Во-вторых, в глубине души наш папочка этого не одобряет. Нет, он не против того, чтобы женщины получали профессию, но быть врачом — не женское дело, а он не хочет, чтобы я загубила себе жизнь. Я-то знаю, что он ошибается, но он и слушать ничего не желает.

Взяв руку Китти, Эдда сжала ее тонкими сильными пальцами.

— Почему ты считаешь, что только ты несчастна? Думаешь, я не хотела повеситься? Хотела! И не один раз!

В общем, к тому времени, когда Эдда сообщила Томасу Латимеру о произошедшем, Китти была податлива, как гончарная глина.

— О Боже мой! — прошептал он, и по его узкому красивому лицу покатились слезы. — Для самоубийц у Господа есть особый ад — и это не геенна огненная, полная страждущих грешников. Те, кто сам лишил себя жизни, навечно пропадают в глубинах бесконечности. Там они пребывают в полном одиночестве, не видя ни единой души, не слыша ничьих голосов и не испытывая абсолютно ничего — ни мук, ни исступленного восторга. Поклянись мне, Кэтрин, что ты больше никогда не посягнешь на свою жизнь!

Китти поклялась и не делала попыток нарушить клятву. Но сестры на всякий случай держали ее под неусыпным надзором.

Как выяснилось позже, неудавшееся самоубийство произошло в очень удачный момент, и все благодаря тому, что пастор церкви Святого Марка был членом попечительского совета городской больницы Корунды. Совет собрался как раз через неделю после нервного срыва --">