Денис Журлаков - Сергеша

поднялась до восьмого этажа, вполне себе приличная скорость. Внутренние помещения обследуемого здания являли печальную картину - было абсолютно ясно, что когда-то в этих комнатах успешно поработали мародеры-грабители - все без исключения шкафы и столы были перевернуты, открыты и поломанны. Горы бумаги, книг и картонных папок в беспорядке валялись на полу, очевидно что не они интересовали бандитов. Хотя бесспорно, что наиболее важная финансовая отчетность или пропала или была под шумок уничтожена кем-то рангом повыше. Стекла на окнах практически повсеместно отсутствовали, кое-где в стенах появились широкие трещены результаты постоянных обстрелов федеральной артиллерии. В таких местах на полу лежали огромные куски штукатурки и обломки бетона. Довершали картину разгрома изрисованные стены - кое-где свастика, кое-где просто надписи на русском и арабском языках, сулившие России смерть и разрушения. Встречалась и кровь, хотя тел не было. Сергеев шел первым и неслышно матерился. Hеобработанными оставались два этажа и вероятность встречи противника неуклонно возрастала. Хотя оставался вариант, что улов достанется лейтенанту, или вовсе засеченный разведкой снайпер уже давно ретировался и тогда уже потраченное время потраченно напрасно. Перед очередным заворотом коридора солдаты замерли и собрались. -Три-четыре.- Сергеев и Тортик быстро шагнули вперед и при всей своей готовности на мгновение растерялись: в десяти-пятнадцати метрах впереди стоял бородатый человек в камуфляжной одежде и блаженно закатив глаза мочился на стенку. Первым рявкнул "калашников" Тортика, чеченец с криком бросился к раскрытой за спиной двери, но пули выбили у него почву из под ног и с омерзительным воем боевик упал. Верхняя часть туловища оказалась при этом за входом. Истеричный крик из комнаты сообщил о том, что убитый был не единственным боевиком на этаже. Еще чей-то грубый и властный голос заставил кричавшего умолкнуть, несколько секунд ничего не происходило, а затем обесформевшее тело шевельнулось и поползло по полу - находящиеся в комнате втянули труп собрата по оружию внутрь. Охотники вжались в стену и медленно, приставными шагами двинулись вперед. Внезапно все остальное, кроме ТОЙ комнаты перестало существовать. Из ТОЙ комнаты не доносилось ни звука, но каждый из крадущейся вдоль стены троицы осознавал - враги так-же взведены и собранны и что несколько автоматных дул застыли в направлении дверного проема и ждут момента, когда на фоне обоссаной и обрызганной кровью стены появится силуэт солдата. Вот и косяк, до двери уже рукой подать, борьба нервов достигла своего апогея, Тортик слегка присел и готов к прыжку, его автомат на уровне пояса и не даст осечки, он выстрелит одновременно с калашом Сергеши и, дай Бог, на мгновение раньше, чем оружие засевших за мебельной баррикадкой чеченцев. Степанов взади, тоже слегка присевший, контролирует тыл, выходы из неосмотренных комнат, кто знает что могут выкинуть эти нелюди... -Сергеша, ты убит!- Разгоряченное лицо Прохи снова возникло перед глазами. -Hеправда, я в тебя гранатой кинул! -Hе было у тебя гранаты! Hе было!.. Рядового Прохорова убили под Серноводском. Отряд попал в засаду, точнее даже случайно наткнулся на бегущую от федеральных войск банду, с той лишь разницей, что чеченцы первыми обнаружили русских и открыли огонь. Прохе перебило ноги и он не смог добежать до расщелины, которая спасла жизни остальным. Под шквальным огнем бандитов солдаты не могли поднять головы и стискивая зубы слушали крики оказавшегося в плену Прохи, над которым тут-же, на другой стороне дороги была учинена зверская расправа... -Сергеша! Блядь! Сука ебанная! Гранату, сука! Гранату брось! Твари! Серый! Брось бля гранату! Я здесь! Мужики, бляяя! Голос друга детства до сих пор звучит в ушах. Как хорошо, что Тортика в том дозоре не было, кто знает, смог бы он пережить подобное. Сергеев рванулся тогда, с автоматом наперерез, на крики, с кромольной мыслью - не спасти друга, а погибнуть первым и не слышать этого душераздерающего вопля человека, которому отрезали уши и с которого теперь заживо обдирают кожу. Его накрыло взрывной волной уже на втором шаге. Контузия, госпиталь, попытки списать в тыл и с трудом выбитое возвращение в войска, уже вошедшие в Грозный - столицу царства зверя и начавшие изнуряющие кровавые битвы за его сердце - площадь Минутка. И еженочные кошмары. И ежедневные зачистки. В одной группе с Тортиком, --">