Майкл Брейсвелл - Клуб «Криптоамнезия»

пространств, и позаботится о том, чтобы вы твердо держали руку на сбивчивом пульсе телефонной психологии. С прошлого октября я регулярно плачу телефонной компании за эти услуги и плачу, прямо скажем, немало, но почему-то не чувствую пульса. Он, наверное, умер, как и всё вокруг.

Но для заведений, подобных нашему клубу, телефоны действительно очень важны. Но, скорее, важна обстановка. Мои гости (свиньи, змеи и прочие пресмыкающиеся) весьма разборчивы в том, что касается оформления кабинок. Телефон они воспринимают как нечто личное и проявляют в его отношении прямо-таки артистическую чувствительность. Из-за телефонов случаются драки. Для тех, кто приходит сюда, для людей, которые платят за членство в клубе, телефоны – не просто устройства для коммуникации, а нечто вроде тотемных столбов. Обязательно нужно кому-нибудь позвонить. Хотя бы для того, чтобы сообщить лучшей подруге Элен, что кошка снова поймала в саду сороку. А я обязан угождать гостям и исполнять все их прихоти и капризы. Мне за это платят. Так что если наш Телефонный коридор напоминает инсталляцию художника-вортициста^[3], составленную из побитых машин, я в этом не виноват – напрямую.

Вот так и вышло, что однажды погожим октябрьским днем Лайза из телефонной компании открыла очередной секрет телефонной психологии и испортила мне все удовольствие от традиционной рюмочки горячими заверениями, что меня окружают потенциальные телефонные психопаты и поэтому мне нужно серьезно подумать о том, чтобы заменить оскорбительно безликие, эмоционально неудовлетворительные аппараты с кнопочным набором на что-нибудь более изысканно-замысловатое, скажем в стиле барокко. «Вам нужны телефоны, у которых будет свое лицо», – профессионально заключила она, процитировав рекламную фразу из прейскуранта тем якобы искренним тоном, насквозь пронизанным фальшью, от которого потребителю становится стыдно просто за то, что он существует.

Я уже видел Лайзу. На фотографии в глянцевом журнале какого-то издательства из непонятно какой страны, посвященном телефонным фетишам. Там, в журнале, Лайза была в традиционном латексе, в котором снимаются все фетиш-модели; она била плеткой какую-то девочку-школьницу, обвитую телефонными проводами, и при этом мастурбировала телефонной трубкой. Я ее сразу узнал. Но теперь она выглядела респектабельно, даже очень. От фетиш-модели до консультанта в большой телефонной компании – девушка сделала неплохую карьеру. Хотя, может быть, это была та же порнография, но на технологически продвинутом уровне? Эдакое телефонное сутенерство, чтобы вернее выманить у меня деньги. Помню, я еще подумал: «Лайза, ты извращенка и шлюха. если кто-то из нас и нуждается в помощи, так это точно не я».

Одиночество – вот главный кошмар вечно пьяных снобов и хамов, которые посещают мой клуб. Они боятся остаться одни даже в толпе. Для них толпа – единая и неделимая сущность, и каждый из них представляет себя маяком на одинокой скале посреди пустынного моря. Им необходима возможность контакта с себе подобными, хотя бы иллюзия сопричастности – они всегда как потерянные. Всегда. И с помощью телефонной компании, с которой у нас заключен договор, мы устроили в клубе Телефонный коридор. Его стены оклеены коллажами из синей кожи, чтобы слегка приглушить алый цвет пластиковых кабинок. Осветительные приборы в виде тонких светящихся полосок располагаются на уровне пола; а для клиентов, не чуждых вуайеризма, мы специально открыли еще один бар и поставили там экран, на который передаются картинки со скрытых видеокамер, установленных в каждой кабинке. Из-за этого нововведения пришлось увеличить размер членских взносов, но никто не возмущался, и мы заработали кучу денег.

Над технологическим оснащением нашего Телефонного коридора, исполненного в нарочито тяжелой и жесткой стилистике, трудилась команда японских дизайнеров по интерьеру: ударная группа осветителей-сюрреалистов активно использовали в работе реагирующие на тепло сенсоры – специальные лампы, испускающие в произвольном порядке световые лучи самых разных цветов вокруг любого предмета теплее воздуха. Эти сенсоры располагаются в самых неожиданных местах, и создаваемый ими световой хаос превращает толпу в «произвольное живое граффити». Несколько раз ко мне обращались молодые и рьяные кинорежиссеры с авангардистским уклоном, которые хотели использовать наш Телефонный коридор в качестве декораций в --">