Марина Владимировна Болдова - Крест

сухонький старичок, подняв палку вверх, угрожающе потряс ею перед толпой.

Кое – кто мелко перекрестился, большинство лишь молча закивали.

В этот момент дом, не выдержав натиска огня, словно сложился пополам. В стороны полетели горящие головешки. Толпа отхлынула от забора.

Женщина, до этого сидевшая на земле, поднялась. Вышла за калитку, остановилась перед толпой. Глядя прямо перед собой, она достала из кармана просторной юбки большой крест, усыпанный камнями, и, держа его в вытянутой руке, громко крикнула:

– Да будьте же вы все прокляты! А ты, кто ее сжег, будь проклят трижды и до седьмого колена. Не будет тебе покоя на этой земле! Не тебе, не твоим потомкам, убийца! Да не умрешь ты раньше положенного срока, но да будешь ты молить Бога, чтобы забрал тебя, потому, что смерть тебе покажется избавлением!

Женщина, ни на кого не глядя, пошла прочь от пожара. Толпа, испуганно молчавшая до сих пор, тревожно загудела. Тихо переговариваясь между собой, сельчане побрели по домам. В душе каждого из них отныне поселился страх.

Глава 3 2006 год

– Во – во, глянь, опять приперлась! Счас че-то там крутить начнет. Смотри – смотри – поворачивается. Во, прикольно! – Санек в возбуждении больно ткнул кулаком Михе в плечо. Тот даже не заметил тычка. Миха во все глаза смотрел на закутанную в темный балахон фигуру, склонившуюся над могильным холмом. Крест на могиле медленно поворачивался.

Когда Санек рассказал ему о том, что кто-то по ночам гуляет по кладбищу, он не поверил. «На кой ляд ты сам туда ночью потащился, недоумок?» – попенял он младшему брату. Санек виновато отвел глаза. Миха в свои двадцать два года был для него авторитетом непререкаемым, врать ему было бесполезно и более того, опасно. За вранье Миха порол его нещадно. И даже мать никогда не вставала на его защиту, отворачивалась, чтобы, не дай Бог, старший сын не увидел ее мокрые глаза. А пошел он на кладбище на спор. Пацаны постарше подначили его, посулив дать десять долларов одной бумажкой. А Санек никогда не держал в руках иностранные деньги!

– Тише ты, не вопи, – шикнул Миха на Санька.

Фигура вдруг резко обернулась и замерла. Санек притих. От страха взмокла спина, и он вцепился в руку брата. Миха кивнул головой в сторону выхода с кладбища. Рассмотреть что – либо более подробно можно было только с близкого расстояния, но двигаться бесшумно и незаметно Миха не умел – природа наградила его немалым ростом и ногой сорок четвертого размера. Он решил, что завтра придет на кладбище один, без Саньки, который только мешал ему своими щенячьими воплями, и займет позицию где-нибудь поближе к этой могиле. Собственно, он даже толком не понял, над которой именно могилой склонилась сейчас темная фигура. Это была самая старая часть деревенского кладбища, захоронения здесь уже не делались, и половина могил был заброшена, кресты поломаны, а оградки украдены предприимчивыми жителями Рождественки. Миха решил, что завтра он узнает две вещи: чья могила и кто к ней приходит.

– Сболтнешь кому, по ушам получишь, понял? – Миха говорил строго, крепко держа Санька за руку. Они шли по дороге к деревне, и Санек, наконец, перестал дрожать и почти успокоился. Вспомнив, что он пережил, когда в первый раз увидел живого человека, в полночь бродившего между могил, Санек поежился. Тогда он бежал с кладбища не разбирая дороги, падая, обдирая себе коленки о придорожные кусты, пока не уткнулся в живот одному из пацанов, дожидавшихся его у околицы. «Что, сдрейфил, Санек?» – насмешливо спросил самый старший из них, Вовка, владелец вожделенных десяти долларов. «Там! Там!..Живой мертвец!» – захлебывался Санька, тыча пальцем в сторону кладбища. Пацаны ржали, попивая пиво и не веря ни одному его слову. Им – хохма, забава, ему – страх и бессонный остаток ночи впереди. Но десятку Вовка все же ему отдал. «За смелость» – сказал он и пнул его коленкой под зад, чтоб Санек уматывал домой. Он и умотал. Дома, получив от проснувшегося брата подзатыльник, промучился до утра, пытаясь заснуть, а утром рассказал о странной фигуре на кладбище Михе.

Братья потихоньку, чтобы не разбудить мать, спавшую в проходной комнате, прошли к себе. Две кровати, стоящие спинками к окну, между ними тумбочка и шкаф для одежды в углу – вот вся мебель, поместившаяся в девятиметровке. Миха мечтал заработать денег и пристроить со стороны веранды еще одну, большую комнату, в которой, как ему думалось, он будет жить со своей женой. Будет же у него --">