Жоржи Амаду - Большая Засада

именовался Большой Засадой.

* * *

Я говорю «нет», когда все в унисон твердят «да». Я хочу открыть и выявить темную сторону, ту, что была стерта из учебников истории как бесславная и позорная; я хочу спуститься к отвергнутому истоку, почувствовать замес глины, грязи и крови, способный смело встретить и победить насилие, властолюбие, мелочность, законы цивилизованного общества; я хочу рассказать о грязной любви, процветавшей тогда, когда еще не был возведен алтарь добродетели. Я говорю «нет», когда все говорят «да». Я обязан это делать. Это моя единственная задача.

МЕСТО

Натариу да Фонсека, надежный человек, готовит засаду в подходящем месте

1

Еще до того как здесь появился дом, у подножия холма на левом берегу реки возникло кладбище. Камни у входа указывали на неглубокие могилы, в которых в последние утренние часы, ближе к полудню, были зарыты трупы. Именно тогда верхом, во главе нескольких наемников, представлявших собой жалкую кучку из четырех человек, оставшихся на фазенде, появился наконец полковник Элиаш Далтру и оценил масштаб бедствия. Рассказать о случившемся было некому — в живых не осталось ни одного бандита.

Полковник осмотрел окровавленные тела. Берилу умер с револьвером в руках, даже не успев выстрелить, — пуля разнесла ему голову. Полковник отвел взгляд. Он понял, что эта резня означала конец. У него уже не было средств продолжать. Подавив горечь, он не подал виду — не позволил, чтобы остальные поняли, — лишь повысил командный голос, отдавая приказы.

Несмотря на непогоду — дождь хлещет, черные облака нависли, раскаты грома сотрясают заросли, — несколько стервятников, привлеченных кровью и вывернутыми внутренностями, кружили над людьми, которые таскали трупы и рыли могилы.

Они спешили, им нужно было успеть до того, как распространится зловоние.

2

До въезда на мост они скакали молча. Наконец Натариу, который ехал в авангарде эскорта, сопровождавшего полковника от железнодорожной станции в деревне Такараш, замедлил шаг своего мула, поравнялся с хозяином и вкрадчиво сказал:

— Я знаю очень подходящее место, полковник. Могу показать его, если ваша милость захочет немного отклониться от дороги, где-то с пол-лиги. Это чуть впереди, вверх по реке.

Подходящее место? Подходящее для чего? То, что сказал мамелуку,^[3] оказалось настолько кстати, что полковник Боавентура Андраде испугался. Дона Эрнештина, его благочестивая супруга, знавшая толк в спиритизме, утверждала, что некоторые люди обладают даром читать чужие мысли. Вместе с сыном Вентуриньей, студентом юридического факультета, фазендейру оказался однажды в столичном театре на представлении фокусников и телепатов и был поражен, буквально потрясен неким факиром и его женой блондинкой, которая заслуживала более породистого мужчины, чем хлюпик с остроконечной бородкой. Тощий, с впалыми щеками, восковой кожей, этот тип хлипкого телосложения был зато сведущ в гадании, читал тайные мысли в чужих головах, как будто они были написаны на листе бумаги. Вентуринья, педант, без пяти минут бакалавр, утверждал, что все это не более чем трюки, но так и не смог привести доказательств и убедительных объяснений. Полковник предпочитал не углубляться в эти загадки. Это был человек почти легендарной храбрости, ничто на этом свете не пугало его. И все же он испытывал неконтролируемый страх перед сверхъестественными силами. Ему нужно было подходящее место, но как Натариу об этом узнал?

Полковник вопросительно уставился на управляющего. В ответ Натариу изобразил улыбку. Широкое индейское лицо, жидкие черные волосы, выдающиеся скулы, маленькие проницательные глаза. Он гордился званием управляющего. И хотя свою задачу — управление работами на плантациях какао — он выполнял с удовольствием, в последнее время Натариу в основном был погружен в распрю, смертельную междоусобицу, которая разделила могущественных сеньоров. У него был опыт, полученный в прежних переделках, всегда на службе у полковника Боавентуры. Смолоду скрываясь от правосудия, Натариу был наемником, управляющим, главарем головорезов, надежным человеком, мастером на все руки. Он взвешивал факты и делал выводы.

Соблюдая приличия, полковник избегал напрямую говорить о вооруженной борьбе, упоминать о перестрелках, засадах, кровавых столкновениях с убитыми и ранеными. --">