Захар Прилепин - Восьмёрка

быстрее.

Ничего не понимая, пацан трижды обошёл вокруг стола, пугаясь смотреть в таз, где плавали красные пятна, которые никак не могли полностью раствориться в воде, словно отцовская кровь была очень густа.

Пацан почти беззвучно встал на стул и вытащил буквы, которые прятал за иконами.

Выложил на столе круглое слово из шести букв.

Московские здания, которые теперь стояли в дыму, представлялась ему похожими на эти серебряные буквы — только зданий было не шесть, а тысячи, и все они сияли, огромные, словно зеркала до небес.

Ещё Москва была похожа на разукрашенную заводную игрушку. Поезда светились на ней, словно бусы, во лбу горела звезда, всё внутри неё стрекотало, гудело, искрилось.

— Сходи к насыпи, — вдруг сказал пацану отец, всё время выглядывавший в окошко одним глазом, а второй пряча под рукою. — Посмотри, что там.

Пацан тихо, — будто пугаясь, что отцу больно не только от ссадин, но от любого громкого звука, — вышел на улицу.

…на верёвке дрожало стиранное бельё — раньше пацан думал, что это скорость налетающего и убегающего состава заставляет трепетать землю, — но вот состав встал, а бельё всё дрожало…

Он вспомнил, как на него, указывая пальцем, смотрела из окна состава девочка, словно мальчик в траве был чем-то удивительным, вроде зверя.

Почему-то он подумал, что девочка вновь сидит там, в составе. Он вообще был уверен, что в поезде из раза в раз ездят одни и те же люди.

Сейчас, решил пацан, надо найти эту девочку, — и тогда она рассмотрит его и убедится, что он не зверь.

Пацан остановился возле бабушки, которую впервые за семь лет своей жизни увидел ничем не занятой. Бабушка сидела на лавке и смотрела в поле.

Пацан путано сказал ей про состав и про девочку, смотревшую на него, как на зверя.

Бабушка помолчала и еле слышно ответила:

— Все мы тут… Все как… — поднялась и побрела во двор, еле ступая.

С минуту пацан разглядывал пустую улицу — не ходит ли там Бандера.

Наконец, вышел со двора.

Кота уже не было.

Возле Дудаева дома пацан сбавил шаг, ожидая собачьего бреха, — и угадал. Осклабясь, кобель вырвался невесть откуда и, присев на задние лапы, хрипло заорал пацану в колени.

Мальчик так и погиб бы от ужаса, но со двора выбежал Дудай с метлой в руке и, страшно ругаясь, второй раз за день угодил собаке по хребту.

— …иди, не бойся, — сказал Дудай. — Я эту сволочь привяжу.

И побежал, размахивая метлой, куда-то вниз по улице, вослед ошарашенному кобелю.

Из состава под буйное июльское солнце вылезали разнообразные пассажиры.

В первом вагоне почти все почему-то были в пиджаках и с небольшими портфелями, удивился пацан. Зато в других вагонах люди оказались самыми разными, разнообразно и хорошо одетыми, многие с красивыми сумками на колёсиках.

Люди, видимо, не понимали, куда идти, — и, чертыхаясь, стремились к концу состава, чтоб не стоять у него на путях.

Там, за составом, пассажиры и выстроились, будто собирались все вместе толкать его.

Пацан спешил вдоль состава туда же, но чуть ниже по насыпи, словно не решаясь спутаться с пассажирами. Он цеплялся за цветы, вырывая стебли.

Кто-то ругался с проводником, и проводник, почти плача, отвечал: «Разве я виноват? При чём тут я?».

Состав был уже совсем пустым — и так странно смотрелись его окна, лишённые человеческих лиц, спин, рук…

Только по одному вагону пробежал очередной испуганный проводник, а по другому шли двое военных, о чём-то разговаривая.

Когда состав закончился, пацан решился забраться чуть выше и заметил в толпе девочку. Та самая, сразу решил он. Тем более что девочка тоже смотрела на пацана, часто моргая.

Пацан, оборвав ещё десяток-другой цветов, поднялся к ней.

— Я — не зверь, — сказал он.

Девочка кивнула.

— Я — Виктор, — добавил он. — Это моё имя.

На пацана смотрели многие пассажиры, хоть от него ожидая вестей — потому что ждать их было больше не от кого. Мобильные у многих не работали. Люди выкрикивали в них отдельные слова и потом снова остервенело тыкали в кнопки.

Кто-то поймал пацана за рукав, он обернулся и увидел сначала живот в белой расползшейся рубахе, а потом огромное, почти красного цвета мужское наклонившееся лицо:

— Ты — местный? — спросил мужчина, дыша тяжело и пахуче. — Тут трасса есть?

Пацан молчал.

— Дорога есть? — громко переспросил он.

— Вон, — показал пацан, стремясь соскочить рукавом с мужского --">