Леонид Федорович Билунов - Три жизни. Роман-хроника

которое жгло карман человека из охраны президента, было обо мне. Ради меня занятые люди из управления безопасности территории Франции бросили все свои неотложные дела.

По мою душу крались по лестнице тихого дома до зубов вооруженные местные особисты. Моего сопротивления страшились они, нажимая на дверной звонок.

Вечером французские спецслужбы арестовали двух опасных заговорщиков: мою жену и семилетнюю дочь. Сам я в это время был по делам в другой стране, в Израиле.

ФРАНЦИЯ

Я живу в Париже. Для меня это центр мира. Его нельзя сравнить ни с каким другим местом на земле. Этот город не может наскучить.

Мне нравится ехать в машине, когда за рулем сидит Галя, моя жена, я рядом с ней, а дети сзади — дочка Лиза и сын Матвей. Особенно люблю, когда накрапывает дождь, мы подъезжаем к озеру в Булонском лесу, останавливаемся, слушаем тихую музыку. Мотор «Мерседеса» продолжает работать, но его почти не слышно, только чувствуется огромная, сдерживаемая многоцилиндровая сила. Меня охватывают воспоминания о моей непростой жизни, которую Бог мне дал прожить. Какой бы она ни была, но это моя жизнь, и только Он один мне судья…

На озере лодочная станция, и парижане катаются на лодках даже под дождем. Озеро небольшое, посередине остров.

— Мы сегодня поедем на остров? — спрашивает дочка. Она любит там гулять. Островов вообще-то два, и они соединяются мостиком. Через озеро переправляются на маленьком пароме, который сразу же возвращается к берегу.

Там у воды несколько современных статуй, поставленных вровень с травой и похожих издали на гуляющих людей. По озеру плавают совсем ручные утки, окружая своего красавца селезня.

Франции я обязан вторым рождением моей дочери, которую не брались вылечить ни в одной другой стране. Франция дала мне возможность жить и работать. Не знаю, чем мне ее отблагодарить. Надеюсь подарить ей эту книгу. Я хочу многое успеть написать. Потому что мало кто знает то, что знаю я. Я хочу поделиться с этой страной моим особым опытом, который я приобрел в России.

— Проедемся еще? — спрашиваю я Галю.

И мы кружим по Булонскому лесу, мимо старинного особняка, занятого сейчас одним из лучших ресторанов «Пре-Катлан» и окруженного садом — парк в парке. Останавливаемся около Большого каскада с его искусственным гротом и прогулочной дорожкой вокруг большого пруда на вершине скалы, под которой уютно разместился ресторанчик в здании начала века с навесом из стеклянных лепестков, подражающих природе, у которой учились архитекторы тех лет.

Франция — не тепличная страна. Она стоит на краю океана и открыта всем ветрам, несущимся тысячи километров над водами от самых берегов американского континента. Несколько лет назад, в начале зимы, над страной пронесся страшный ураган, вырвавший с корнем миллионы деревьев. Пострадал и Булонский лес. Он стал реже, лужайки шире. Больно смотреть на следы урагана. Кое-где до сих пор еще не убран бурелом. Но этот парк (французы называют его лесом) по-прежнему красив, необъятен и разнообразен.

По утрам я люблю бегать в Булонском лесу. Я познакомился здесь с двумя французами: Жан-Мишелем и Фредериком. Мы бегаем вместе, иногда сидим за рюмкой хорошего коньяка. Нам легко друг с другом, хотя я еще плохо говорю по-французски.

Нередко мне приходится встречать соотечественников, которые, живя во Франции, ругают Париж и французов. Часто слышишь:

— Французы неприветливы, расчетливы!

— Они не понимают нашего застолья, нашей широты…

— Ни к кому нельзя прийти домой без звонка по телефону.

— Вечером, после десяти, домой звонить не принято!

Кому-то не по душе французская кухня, многим парижские дома кажутся серыми, потому что здесь не используют цветную штукатурку, как во многих старых русских городах. Кое-кто недоволен, что на улицах полно нефранцузских, желтых или черных лиц.

— Зачем вы тогда живете во Франции? — спрашиваю я. — Не нравится — поезжайте домой! Или в другую страну. Мир огромен. Но нет, вы все почему-то слетаетесь во Францию. Зачем? Чтоб ее поносить?

Я люблю Париж, и французы мне нравятся. Может быть, потому, что я не требую от них слишком многого, не подгоняю их под собственные привычки и вкусы, а принимаю такими, какие они есть.

Хочется тешить себя мыслью, что к тебе относятся так, как ты заслуживаешь. Французы, как и любые другие народы, инстинктивно сторонятся тех, кто им неприятен. Люди --">