Тарас Бурмистров - Курортный Детектив

кто-то следит. Это была чистая мнительность, никто не знал, что он в городе – и все же Лунин как будто чувствовал на себе чей-то взгляд. Потом, еще через несколько улиц, это ощущение пропало.

Ночной город совсем опустел, и теперь он чувствовал себя уже в полном одиночестве. Погасли даже фонари на улицах. Пройдя главную улицу до конца, он увидел единственный источник света – чье-то запоздалое окно, светившееся в полумраке. В пятне желтого света, лившегося оттуда, Лунин увидел стенд с газетой и остановился узнать городские новости. Они всегда были так колоритны и могли бы придать его работе особое местное очарование.

Первое, что бросилось ему в глаза, было большое объявление на второй полосе:

ГОРОД СИСТЕРБЕК ПЕРЕИМЕНОВЫВАЕТСЯ В БРУДЕРБУРГ

Решением Революционного Комитета принято отметить боевые заслуги нашей героической столицы и чтобы разорвать связь с прошлым ПОСТАНОВЛЯЕТСЯ городу теперь дать новое название БРУДЕРБУРГ. Старое название не рекомендуется более к употреблению. Больше мужественности, друзья, и вместе мы перевернем мир. Да здравствует революция!..

Ошарашенный этой новостью, Лунин перевел взгляд на первую страницу так быстро, как будто рядом с ним в темноте вдруг взорвали заряд фейерверка. Там было не менее увлекательно:

К СВЕДЕНИЮ ГРАЖДАН РЕСПУБЛИКИ

Настоящим ОБЪЯВЛЯЕТСЯ, что настала пора взять нашу судьбу в собственные руки. По воле нашего народа и стремления его к независимости МЫ ОБЪЯВЛЯЕМ себя носителем высшей государственной власти. Республика становится суверенной и отдельной от всех народов.

Дальше там шел объемистый документ на всю газетную страницу, в котором мелькали слова: «Национальная и мировая миссия… вековая мечта о свободе… право определять свое будущее… надеемся на понимание и благоразумие народа России и его хорошо всем известную выдержку…» Заканчивался он абзацем:

«Мы обращаемся ко всем гражданам нашей республики и призываем их честно исполнить свой патриотический долг и встать на защиту страны от возможных посягательств. Каждый должен сделать все от него зависящее для сохранения твердого порядка. Наш народ стоит перед историческим выбором, это последний и решающий момент в его жизни. Да поможет нам Бог!» Подпись гласила: глава Революционного Комитета, председатель и член исполкома партии – и еще с полдесятка должностей перед фамилией.

Холодный ветер трепал намокший край газеты, дождь сыпал мелкой водяной пылью. С фотографии под текстом на Лунина глядело очень знакомое лицо.

3

В каком-то легком умственном оцепенении он добрался до гостиницы, бросил еще один взгляд на мрачное море и волны, поднимавшие гребни с пеной все выше, и перевел взгляд на свой литературный кабинет, который он так полюбил и хотел им насладиться еще и с внешней стороны. Найти его было нетрудно – это был угловой номер на третьем этаже.

В окнах горел свет. Это было странно: он не мог забыть включенным свет в комнате, потому что не зажигал его, входя. Может быть, его оставила горничная после уборки, но это тоже было странно – убирать там было еще нечего.

Поднявшись по лестнице, он прошел по коридору, чувствуя легкое беспокойство и нетерпение. Дверь в номер была чуть приоткрыта. Может быть, открывать ее не следовало – интуиция подсказывала ему, что его герметичное существование на этом могло бы окончиться, а «открыть тексты» можно было только если полностью «закроешь жизнь», эта мысль давно уже ему нравилась. Возможно, даже стоило удалиться оттуда потихоньку и подыскать какую-нибудь другую гостиницу, а лучше другой город, и начать все сначала.

Потянув на себя ручку и помедлив еще на мгновение, Лунин глубоко вдохнул и открыл дверь. И тут же с облегчением выдохнул: в комнате, в глубоком кожаном кресле у окна, сидел еще один давний знакомый. Увидев Лунина, он приветственно помахал ему рукой.

– Привет, Мишель! Долго же тебя не было.

– Кириллов! Максим, как ты тут оказался? – спросил изумленный Лунин. – Ты давно в Систербеке?

– Мы сейчас не называем его Систербек, – ответил Кириллов с благодушным видом, – теперь он называется …

– Знаю, я уже видел, – перебил его Лунин. – Но что ты тут делаешь вообще? Как ты здесь оказался, в номере?

– Просто

--">