Маша Трауб - Замочная скважина

Танюша.

– С чего ты взяла? – Мама сдвинула брови.

– Я вот не люблю Маринку, потому что она зазнайка и считает себя самой красивой. Так и воспитательница про нее сказала, что она самая красивая девочка в группе. А мне она сказала, что я ей завидую, поэтому и не дружу и карандаши свои не даю. Это правда. Я ведь не такая красивая, как Маринка, вот и не дружу с ней.

– Глупости. Что ты ерунду городишь? – рассердилась Ольга Петровна. – Красота должна быть внутри, а не снаружи!

– Ты тоже красивая, хоть и не такая, как тетя Лида, – решила сказать приятное Танюша.

– Сначала думай, а потом говори. Все, слезай, пора домой, – оборвала ее Ольга Петровна.

– Это потому что тетя Лида одевается красиво? Да? Не как ты? – помолчав, спросила Танюша.

– Господи, что ж ты меня доводишь сегодня? – рассердилась Ольга Петровна. – Ты специально, что ли? Ты же знаешь, что мне плохо! У меня голова раскалывается!

– Прости, мамочка, – промямлила Танюша.

* * *

Подъезд, выкрашенный до половины стены в ядовито-зеленый цвет, жил своей жизнью. Танюша любила вставать к стене, за что ее ругала мама, потому что стена была грязной, и мерить свой рост. Она еще не дотягивала до края зелени.

– Не выношу этот запах! – каждый день говорила Ольга Петровна.

– Что вы хотите? – поддерживала разговор Тамара Павловна. – Дом новый, краска свежая. Еще год будет выветриваться.

– Невозможно… – тихо стонала Ольга Петровна. – Таня, не прислоняйся к стене, сто раз тебе говорила!

– И кто опять кнопки подпалил? – ахала Тамара Павловна в лифте.

– Валерка, Лидкин сын, кто же еще? – отвечала Ольга Петровна.

– Такой мальчик приличный с виду, – удивлялась Тамара Павловна.

– Все они с виду приличные, – поджимала губы Ольга Петровна.

– Ну что вы! У мальчика просто такой возраст. У нас ведь тоже сын, он такое вытворял в детстве! Совершенно неуправляемый ребенок был! А сейчас консерваторию оканчивает! Женился уже, – с гордостью как-то сказала Тамара Павловна.

«Не знала, что у них ребенок есть, – удивилась про себя Ольга Петровна. – Думала, одна музыка в голове. Что за сын? К родителям даже не приезжает. Ни разу его не видела…»

– Светланка, мы дома! – крикнула она уже в квартире. – Ты поела? Уроки сделала?

– Да, мам, – ответила из комнаты Светланка.

– Присмотри за сестрой. Я пойду лягу. Мне нездоровится.

– Хорошо, мам.

Светланка что-то писала в своей анкете – тетрадке, которая передавалась от одной девочки к другой, чтобы они честно ответили на вопросы: любимый герой, любимая книга, кто тебе нравится из класса, кого ты ненавидишь, на кого хочешь быть похожим?

Она дала Танюше альбом и карандаши и велела сидеть тихо.

– А почему мама такая сердитая? – спросила Танюша у сестры.

– Потому что она болеет, – ответила Светланка.

– О господи, опять они свою шарманку завели! – закричала из комнаты мама. – Что ж так с соседями не повезло?

Наверху Израиль Ильич сел за рояль. Танюша стала прислушиваться к звукам. Даже Светланка отвлеклась от своей анкеты и уставилась в потолок. Израиль Ильич играл очень грустную мелодию.

– Повеситься можно от их музыки! – подала голос из комнаты мама.

Через час она уже била шваброй по батарее. После третьего стука музыка смолкла.

– Наконец-то! – выдохнула мама. – Девочки, ложитесь спать!

– Да, мамочка, – крикнула Светланка, продолжая писать в анкете и улыбаясь сестре.

Танюша не хотела расстраивать маму, послушно надела пижаму и легла в кровать.

– А чем мама болеет? – спросила она Светланку.

– Не знаю, – ответила та, аккуратно выписывая в анкете имена тех мальчиков, с кем ни за что не стала бы «дружить».

На следующий день вечером Танюша с мамой и Израилем Ильичом возвращались домой из садика через булочную. Израиль Ильи корчил смешные рожицы и тайно, чтобы не видела Ольга Петровна, сунул Танюше конфету, которую та быстро спрятала в кармашек. Он подмигнул ей одним глазом, и Танюша хотела подмигнуть в ответ, но не смогла. Не умела. Она начала тренироваться, чтобы тоже уметь так подмигивать одним глазом.

– Что у тебя с лицом? – строго спросила Ольга Петровна, посмотрев на дочь.

– Ничего, – ответила Танюша, а Израиль Ильич прыснул от смеха, едва сдержавшись, чтобы не расхохотаться в голос.

– Кто это, интересно? – спросила Ольга Петровна, отвлекшись от дочери.

– Новые жильцы, – ответил Израиль --">