Реймонд Карвер - Когда речь идет о любви

мягкие, слегка вьющиеся волосы. Дочер­на загорелые лицо и руки — он часто играл в теннис. Когда он был трезв, все его жесты и движения отлича­лись необыкновенной точностью и осторожностью.

— Как бы там ни было, Мэл, он любил меня, ты уж поверь, — сказала Терри. — Я тебя прошу, поверь. Он любил меня не так, как ты. Этого я не говорю. Но все же он меня любил. Что, не веришь?

— Что ты хочешь этим сказать — «и опять у него ничего не вышло»? — спросил я.

Лаура придвинулась ближе. Она поставила лок­ти на стол, держа стакан обеими руками. Она смот­рела то на Мэла, то на Терри, на ее открытом лице появилась тень смущения, как будто она очень удивлена тем, что такое может приключиться с ее знакомыми.

— Как же «ничего не вышло», если он вздумал за­стрелиться? — спросил я.

— Я скажу тебе как, — ответил Мэл. — Он, значит, взял пистолет двадцать второго калибра, специаль­но его купил, чтобы угрожать Терри и мне. Нет, я се­рьезно, этот человек вечно чем-то угрожал. Посмот­рел бы ты, как мы жили после того, как Терри ко мне ушла: просто как какие-то беглые преступники. Я ведь и сам тогда купил себе ствол. Ты это себе вообще представляешь? Чтобы я себе пистолет купил? Но это правда. Купил для самообороны и держал его в бардачке машины. Мне ведь иногда среди ночи нуж­но было в больницу ехать. Мы с Терри еще не были женаты, и у моей первой жены было все — дети, дом, собака. А мы с Терри в этой самой квартире тогда жили. Но я вот о чем: иногда посреди ночи раздавал­ся звонок, и мне приходилось ехать в больницу, часа в два или три. На парковке, где моя машина стоит, темно, хоть глаз выколи, я чуть в обморок не падал, пока до машины шел — вдруг он из-за куста выскочит и меня пристрелит. Нет, серьезно, он ведь на всю го­лову больной. Он вообще был на все способен, хоть бомбу подложить, да вообще — все что угодно. Еще он постоянно названивал в офис и говорил секре­тарше, что ему нужно обязательно поговорить с док­тором, а когда его на меня переключали, он кричал в трубку: «Ублюдок, твои дни сочтены!» Вот такие шуточки. Да уж, все это было жутковато.

— А мне до сих пор его жаль, — сказала Терри.

— Просто какой-то кошмар! — выпалила Лаура. — Ну, а что же случилось после того, как он выстрелил в себя?

Лаура работала секретарем в суде. Мы с ней и по­знакомились, так сказать, на профессиональной почве. Как-то само собой получилось, что я за ней начал ухаживать. Ей тридцать пять — на три года мо­ложе меня. Мы любим друг друга, и еще нам всегда очень хорошо вместе. Мне с ней легко.

— Так что же случилось? — переспросила Лаура.

Мэл продолжил свой рассказ:

— В общем, заперся в номере и выстрелил себе в рот. Кто-то услышал звук выстрела и сообщил управляющему мотеля. Комнату открыли запасным клю­чом, увидели, что произошло, и вызвали скорую. Так получилось, что как раз было мое дежурство, когда его привезли в больницу. Он был жив, но рана такая, что это уже не лечится. Он прожил еще три дня. Голова у него потом раздулась, стала раза в два больше обычного. Ничего подобного я раньше не видел и, надеюсь, никогда не увижу. Узнав о случив­шемся, Терри все рвалась посидеть у его кровати. Мы, конечно же, крупно поссорились. Я тогда поду­мал, что нечего ей смотреть на него, когда он в та­ком состоянии. Совершенно ни к чему ей было на него смотреть, я и сейчас так считаю.

— Так кто из вас победил, ты или она? — спросила Лаура.

— Он при мне умер, — ответила Терри. — Он так и не пришел в сознание. Но я все равно сидела рядом. Кроме меня, у него никого больше не было.

— Он был опасный тип, — сказал Мэл. — Если ты по-прежнему думаешь, что это любовь — дело твое.

— Но это действительно любовь, — настаивала Тер­ри. — Да, я признаю, что это странная любовь. Но ведь он хотел за нее умереть. Собственно говоря, он этого добился.

— А я вот уверен на все сто, что любовью там и не пахло, — ответил Мэл. — Мы ведь не знаем точно, по­чему он покончил с собой. Я видел много само­убийств, и никогда нельзя было сказать наверняка, почему эти люди наложили на себя руки.

Мэл забросил руки за голову и откинулся на стуле.

— Никакая это не любовь. Если тебе нравится так думать, пожалуйста.

— Мы тогда сильно напугались. Мэл даже составил завещание и написал письмо своему брату в Кали­форнию, — его брат раньше был зеленым беретом. Так вот, Мэл написал ему, кого искать, если с ним, с Мэлом, что-то случится, — сказала Терри. Она сделала глоток и продолжила:

— Но Мэл прав — мы и --">