Григорий Сергеевич Покровский - Ася

говорить.

Немного помолчали.

— Ну, как ты, Вася, всё обдумал?

— Я об одном сожалею, что не успел его тогда прикончить.

— Ну, и что бы тебе это дало? Тюрьма или самому пуля в лоб. А у тебя перспективы, Вася. Подписан приказ, ты назначен начальником штаба батальона в другой полк, и капитана ты получишь досрочно.

Бурцев заметно воспарял духом, на его лице появилась улыбка.

— Когда убывать к новому месту службы?

— Завтра и убывай, роту передай Шилову. Как, он роту потянет?

— Я думаю, справится.

Бурцев, попросив разрешения выйти, направился к двери.

— Подожди, — почти у самой двери остановил его Егоров.

— Я тебя очень прошу, не трогай Асю. Найди в себе мужество простить. Если нет, то уйди как истинный мужчина.

Время пролетело быстро. Бурцев сдал роту и получил предписание в другую часть. Полк, куда он ехал, стоял в хорошем месте, в городе. Своим назначением он был очень доволен. Документы на капитана и на учебу в Академию ушли в Москву. В общежитии устроил отвальную. Вечером зашел домой.

— Я пришел за своими вещами, Ася.

— Чемодан собран, в шкафу стоит. Мне Генка сказал, что ты едешь к новому месту службы. Успехов тебе, Вася!

Бурцев посмотрел на Асю, ему стало жаль её. Он подумал, что, в сущности, она решила его судьбу и судьбу многих офицеров. Она ценой своей чести защитила честь его и всех. Получи полк «двойку», был бы полнейший разгром. Но потом он вспомнил голого полковника у себя на диване и ему стало не по себе.

— Прощай, Ася, — он шагнул к двери, и уже выходя, добавил, — с разводом тянуть не будем.

Однако не выдержал и оглянулся. В углу сидела неподвижно вся бледная Ася. По её щекам медленно текли слёзы. Ася, которая, защитила полковника, а может быть, сохранила жизнь и самому Бурцеву взмахом своей женской руки — стала той песчинкой в природе, из-за которой все может поменяться. Эта песчинка перетянула чашу весов, которые уже качнулись в другую сторону, и двинулась вся лестница военной карьеры — все оказались в выигрыше. И только пулеметчик мотострелкового полка рядовая Ася Бурцева оказалась у разбитого корыта.

На Руси издавна так заведено. За ошибки верхов отвечали низы. Все шишки доставались мужику. Но последней в цепи виноватых всегда была баба. На ней-то, горемыке, и отыгрывались.

Конец первой книги

^{1998 год}

--">