Борис Петрович Екимов , Аркадий Аркадьевич Бабченко , Олег Игоревич Ларин , Владимир Иванович Новиков , Глеб Юрьевич Шульпяков , Александр Павлович Радашкевич , Андрей Георгиевич Битов , Сергей Маркович Гандлевский , Нина Викторовна Горланова , Журнал «Новый мир» , Сергей Павлович Костырко , Алла Николаевна Латынина , Вячеслав Иванович Букур , Андрей Витальевич Василевский , Ирина Захаровна Сурат , Юрий Михайлович Кублановский , Владимир Алексеевич Губайловский , Бахыт Шкуруллаевич Кенжеев , Михаил Яковлевич Горелик , Виктор Михайлович Есипов , Ирина Бенционовна Роднянская , Павел Михайлович Крючков , Игорь Манцов , Александр Люсый , Станислав Секретов - Новый мир, 2005 № 06

прочее — хитрости и уловки. Я пытаюсь внести в этот рассказ себя самого, вот такого вот человека. И еще землю с ее жизнью, сколько сумею. Самое большее, чего я хочу, быть честным и бесстрашным на свой лад” (“Вот он я — на земле”).

Хорошим приложением к выпущенным недавно “Вагриусом” автобиографическим запискам Шарля Азнавура (я их читал когда-то все в той же “Pro Armenia” и даже отозвался на них в приснопамятной газете “Сегодня” — душераздирающей статьей “Сладкие слезы”) стали опубликованные здесь воспоминания сестры шансонье. К написанному в 1968 году мемуару Аида Азнавур-Гарваренц поставила эпиграф из брата: “Аида — моя память” (перевод с французского Григора Джаникяна и Ирины Карумян ).

Из публицистики отмечу короткую, яркую, тревожную статью Георгия Кубатьяна “Зазор. О причинах и последствиях размежевания русской и армянской литературы” (там, кстати, есть благодарная отсылка к “Новому миру”, который в “Библиографических листках” отметил появление романа Гургена Маари “Горящие сады”).

Есть тут и маленькая, но информативная анкета на тему “Литература и вызов времени”. Ответили на нее прозаик и драматург Гурген Ханджян, критик Петрос Демирчян и прозаик Норайр Адалян. Последний, в частности, заявляет: “Я принципиально и решительно против отрицания достижений предыдущих семи десятилетий по общим соображениям: был, дескать, суровый тоталитаризм, а следовательно, ничего кроме не было. Нет. Назовем Сатану Сатаной, но вместе с тем увидим, возлюбим, восславим, оценим, сохраним Бога, который в данном случае является духовной характеристикой наших народов. <…> Я знаю, кого из армянских писателей последних десятилетий будут читать в XXI веке. Но не думаю, что об этом следует говорить публично (нет, скажите, скажите, Норайр!.. — П. К. ). Конечно, многие станут достоянием архивов, а многие не удостоятся даже этого, что естественно для любой литературы, однако непременно найдутся писатели, которых народ, каждое новое поколение будет искать и читать, потому что не сможет жить духовной жизнью без них”.

Л. Н. Пушкарев. Досуг фронтового госпиталя. — “Вопросы истории”, 2005, № 2.

“Фольклористы давно оценили значение госпиталя как важного очага фронтового фольклора”. Ближе к победе “самой популярной темой его стали песни-раздумья на тему верности (а еще чаще неверности) оставшейся в тылу девушки. Длительная разлука с домом дала свои плоды. При этом большая часть песен возникла как отклик на известную песню М. В. Исаковского „Огонек”. Фольклористы насчитывают несколько десятков песен-откликов на это стихотворение. К концу войны все чаще стали встречаться варианты, в которых осуждалась девушка, не дождавшаяся возвращения с фронта своего милого, вышедшая замуж за „лейтенанта-интенданта”. В таком отклике описывается, как раненый боец пишет оставшейся на родине девушке о своем нарочно придуманном ранении (для того, чтобы проверить стойкость девичьего сердца). <…> Содержание песен варьируется. В одних случаях поется, что бойца утешила и приголубила его фронтовая подруга-санитарка, вынесшая его с поля боя, а в других рассказывается, что боец нарочно написал о своем ранении, чтобы испытать оставшуюся на родине подругу, а когда узнал о ее измене, то вернулся с фронта в полном здравии: И лицо неразбитое, / И вся грудь в орденах.. / Шел походкою гордою / На обеих ногах. Итог — полное посрамление изменницы. Необыкновенно распространенными были „госпитальные” сказы на тему свидания девушки с израненным бойцом…”

Рождение партийной номенклатуры. Публикацию подготовил М. В. Зеленов. — “Вопросы истории”, 2005, № 2, 3.

Продолжается изучение аппаратной деятельности Усатого. Когда-то моя — молодая тогда — бабушка соглашалась идти с — молодым тогда — дедом на вечера ревпоэзии, только если он разрешал ей взять с собой пару чурчхел. За чтение подобной документации, конечно, надобно выдавать вязанку.

Тут пять стенограмм: от 1923 года (работа агитационно-пропагандистского и учетно-распределительного отделов) до 1929-го (о реорганизации всего аппарата ЦК в “переломное” время). Недавно повторяли “запрещенно-полочный” мультфильм Андрея Хржановского “Жил-был Козявин” (1966) — по сказке Лагина. И это тоже все о них: дорогих человекоединицах, мутантах, выращенных не без участия РКП(б) — ВКП(б), --">