Надежда Алексеевна Горлова , Владимир Иванович Новиков , Ольга Валериановна Эдельман , Александр Викторович Иличевский , Александр Семёнович Кушнер , Александр Иванович Агеев , Александр Михайлович Стесин , Журнал «Новый мир» , Сергей Павлович Костырко , Роман Валерьевич Сенчин , Борис Григорьевич Херсонский , Владимир Алексеевич Губайловский , Игорь Викторович Савельев , Павел Андреевич Руднев , Валерия Ефимовна Пустовая , Павел Михайлович Крючков , Валерий Анатольевич Сендеров , Наталья Андреевна Сиривля , Евгения Вежлян , Ксения Константиновна Дьяконова , Ксения Андреевна Щербино - Новый мир, 2007 № 01

фантастической параллелью показалась мне эта проза к стихам Блока 1909 года, таким, как “Все на земле умрет — и мать, и младость…” и “Когда, вступая в мир огромный…”.

Из очевидных удач этого номера альманаха отмечу стихотворные философские этюды Марка Харитонова, яркие переводы Бориса Шапиро из Целана и Гёльдерлина и “гоголевскую” эссеистику Михаила Кураева.

Александр Мелихов. Угроза и соблазн. — “Дружба народов”, 2006, № 10.

“Либерально-рационалистической традиции давно пора обрести человеческое измерение — погрузить экономические процессы в контекст психологических переживаний, которые являются гораздо более точным индикатором счастья и несчастья, чем производительность труда и уровень потребления. Ибо прежде чем наслаждаться потреблением, необходимо нагулять хороший аппетит, а сделать это можно только в мире иллюзий, ибо мир реальностей всегда ужасен, стоит заглянуть в него чуть поглубже и чуть подальше. И единственное орудие, способное защитить от него, — это наше воображение. Чаще всего коллективное, ибо психически здоровому человеку почти невозможно самому изобрести воодушевляющую или утешительную фантазию и самому же поверить в нее до забвения реальности. А потому коллективные наследуемые иллюзии являются едва ли не самым драгоценным достоянием каждого общества.

Но поскольку мир науки есть мир наблюдаемого, я бы предложил знатокам социально-экономической истории исследовать связь между уровнем душевого ВВП и уровнем душевных заболеваний (А. Мелихов откликается своим эссе, в частности, на двухтомник Дмитрия Травина и Отара Маргании „Европейская модернизация”, выпущенный в свет издательством „Terra Fantastica” в 2004 году. — П. К. ). Или уровнем потребления антидепрессантов. Или доходами психотерапевтов. Это могло бы навести на очень серьезные догадки. По крайней мере в девятнадцатом веке рост производительных сил шел рука об руку с ростом уровня самоубийств (во Франции их число удваивалось каждые двадцать лет), и главную группу риска составляли вовсе не те, кто не поспевал в ногу с веком, а, напротив, именно те, кто шагал в авангарде прогресса, — дельцы и люди свободных профессий. И я готов с цифрами в руках доказывать, что глубинной причиной массовой утраты воли к жизни был пресловутый рост рациональности, если называть этим именем упадок коллективных иллюзий, позволявших человеку мириться со страданиями, неудачами, утратами, смертью.

Поэтому я предложил бы интегрировать в либеральную парадигму новый принцип: экзистенциальные потребности человека более важны, чем экономические. Необходимость примириться со страданиями, утратами, смертью важнее удесятерения ВВП — жизнь важнее, чем экономическая эффективность. И в мире зримом это ясно каждому. Едва ли найдется настолько отмороженный „рыночник”, который стал бы отождествлять ценность с ценой до такой степени, что потребовал бы пустить Байкал на отмывку денег, а Рембрандта на портянки, если бы этого в какой-то исторический миг потребовала экономическая конъюнктура. В том, что силы сиюминутной корысти нуждаются в обуздании, когда дело касается окружающей среды, согласны почти все. Осталось лишь понять, что накопленные человечеством наследственные фантомы ничуть не менее важны для нашего выживания, чем солнце, воздух и вода.

Следствия этого принципа столь многообразны и заходят так далеко, что я даже не хочу набрасывать их наспех, в скомканном и поверхностном виде. Ясно, пожалуй, только одно: либеральная мысль должна радикально пересмотреть свое отношение к национальному, ибо главным хранителем коллективных иллюзий сегодня являются не профессиональные и не территориальные, а национальные структуры. И если „мобильность” или чисто шкурнически понимаемая рациональность начинают ставить под угрозу их существование, следует очень серьезно задуматься, каким образом их притормозить, не впадая в коммунистические или нацистские крайности”.

См. и ср.: “Мелихов свою мысль о том, что „на свете нет ничего драгоценнее иллюзий” и что „и человек, и народ могут жить лишь до тех пор, пока верят в какую-то сказку”, „любить можно только сказку”, проводит через все свои романы, и каждый раз он рассматривает под разными углами. Все одинаково иллюзорно, однако только этим и живет человечество. Все стороны складываются в единый многогранник философии именно благодаря --">