Мария Семеновна Галина , Дмитрий Львович Быков , Ирина Васильевна Василькова , Марина Алимхановна Краснова , Анатолий Алексеевич Азольский , Марина Яковлевна Бородицкая , Журнал «Новый мир» , Сергей Павлович Костырко , Алла Николаевна Латынина , Борис Викторович Гайдук , Сергей Станиславович Беляков (критик) , Ирина Захаровна Сурат , Владимир Алексеевич Губайловский , Никита Львович Елисеев , Игорь Юрьевич Клех , Татьяна Александровна Касаткина , Павел Михайлович Крючков , Игорь Манцов , Наталья Вениаминовна Смирнова , Эдуард Зибницкий , Евгения Вежлян , Феликс Аронович Новиков , Евгения Борисовна Снежкина , Борис Евгеньевич Клетинич , Анна Анатольевна Новомлинская - Новый мир, 2007 № 04

На стыке умиления и злости

Быков Дмитрий Львович родился в 1967 году в Москве. Выпускник факультета журналистики МГУ. Поэт, прозаик, критик. Лауреат нескольких литературных премий, в том числе новомирской поэтической премии “Anthologia” за прошлый год.

 

*    *

 *

Все надоело, все. Как будто стою в бесконечной пробке —

При этом в каждой машине гремит попса.

Тесно и пусто разом, как в черепной коробке

Выпускника ПТУ из Череповца.

Все впечатленья не новы, и все хреновы.

Как будто попал в чужой бесконечный сон,

В котором структуралисты с фамилиями на -сон

Толкуют мне тексты почвенников с фамилиями на -овы

И делают это под звуки FM “Шансон”.

Все надоело, все: бормотанье слов, немота предметов,

Зимняя нежить, летняя духота.

Всех утопить: я знаю, что скажут мне тот и этот,

Все, что попросит эта и спросит та.

И если даже в гнилой закат подмешают охру

И к власти придет осмысленный индивид,

И если им буду я, и даже если я сдохну, —

Все это меня не особенно удивит.

Предвестие это прорыва или провала —

Бог весть.

Господи, дай мне сделать, чего еще не бывало,

Или верни снисхожденье к тому, что есть.

 

*    *

 *

Полно у дьявола утех,

Но яростней всего его прислуга

Науськивает друг на друга тех,

Кто невозможен друг без друга.

Хоть мир имел один исток,

Его бесстыдно разметали

На лево-право, Запад и Восток,

На вертикали и горизонтали.

Подруга Вертикаль людей живыми ест,

Сестра Горизонталь грозит иной расплатой.

Давно разъяли бы и крест,

Когда бы не удерживал Распятый.

 

*    *

 *

Уходит год, который меня любил.

Приходит новый.

От грома петард, от пенья его мобил

Разит столовой.

Уходит мир, который меня любил.

Вся ткань — сквозная.

Всего страшней, что я его погубил,

Того не зная.

Маршрутный ад. Напротив сидит дебил,

Подобный кукле.

И даже Бог, который меня любил, —

Не знаю, тут ли.

Не знаю, что ему делать среди слепней

И мух навозных.

Но если тут, ему что ни день трудней

Кроить мне воздух.

 

Шестнадцатая баллада

Война, война.

С воинственным гиканьем пыльные племена

Прыгают в стремена.

На западном фронте без перемен: воюют нацмен и абориген,

Пришлец и местный, чужой и свой, придонный и донный слой.

Художник сдал боевой листок: “Запад есть Запад, Восток — Восток”.

На флаге колышется “Бей-спасай” и слышится “гей”-“банзай”.

Солдаты со временем входят в раж: дерясь по принципу “наш — не наш”,

Родные норы делят межой по принципу “свой-чужой”.

Война, война.

Сторон четыре, и каждая сторона

Кроваво озарена.

На северном фронте без перемен: там амазонка и супермен.

Крутые бабы палят в грудак всем, кто взглянул не так.

В ночных утехах большой разброс: на женском фронте цветет лесбос,

В мужских окопах царит содом, дополнен ручным трудом.

“Все бабы суки!” — орет комдив, на полмгновенья опередив

Комдившу, в грохоте и пыли визжащую: “Кобели!”

Война, война.

Компания миротворцев окружена

В районе Бородина.

На южном фронте без перемен: войну ведут буржуй и гамен,

Там сводят счеты — точней, счета — элита и нищета.

На этом фронте всякий — герой, но перебежчик — каждый второй,

И дым отслеживать не дает взаимный их переход:

Вчерашний босс оказался бос, вчерашний бомж его перерос —

Ломает руки информбюро, спецкор бросает перо.

Война, война.

Посмотришь вокруг — кругом уже ни хрена,

А только она одна.

На фронте восточном без перемен: распад и юность, расцвет и тлен,

Бессильный опыт бьется с толпой молодости тупой.

Дозор старперов поймал бойца — боец приполз навестить отца:

Сперва с отцом обнялись в слезах, потом подрались в сердцах.

Меж тем ряды стариков растут: едва двоих приберет инсульт —

Перебегают три дурака, достигшие сорока.

Война, война.

По левому флангу ко мне крадется жена.

Она вооружена.

Лишь мы с тобою в кольце фронтов лежим в земле, как пара кротов,

Лежим, и каждый новый фугас землей засыпает нас.

Среди войны возрастов, полов, --">