Борис Петрович Екимов , Любовь Борисовна Сумм , Василий Ярославович Голованов , Майя Александровна Кучерская , Станислав Артурович Айдинян , Алексей Петрович Цветков , Елена Геннадиевна Чарник , Тимур Юрьевич Кибиров , Журнал «Новый мир» , Сергей Павлович Костырко , Алла Николаевна Латынина , Андрей Витальевич Василевский , Мария Олеговна Ватутина , Ирина Захаровна Сурат , Олег Владимирович Зоберн , Юрий Иосифович Колкер , Никита Львович Елисеев , Светлана Павловна Шенбрунн , Сергей Григорьевич Боровиков , Олег Мраморнов , Павел Михайлович Крючков , Игорь Манцов - Новый мир, 2006 № 04

Получился живой обзор-лоция — тут и жанры комментариев, и “комментарии ради комментариев”, и “комментарии-мемуары”, и взаимоотношения между комментаторами. Здесь же большой корпус текстов, связанных с комментариями автора к “Записным книжкам” ее отца, вышедшим в 2000 году (коррективы и новые комментарии О. Ронена, Л. Дубшана и самой А. Ильф).

И много ли вы встречали подобных обращений к читателям от наследников:

“Я по-прежнему приношу извинения читателям за лакуны и неточности и предлагаю вносить коррективы и дополнения, которые будут с благодарностью приняты, со ссылкой на информанта, при переиздании „Записных книжек” Ильфа или дальнейшей работе над ними”. Затем Александра Ильинична Ильф чертит заголовок: “Перечень записей, требующих помощи”, а под ним курсивом оговаривается — “ Впрочем, пусть каждый комментирует всё, что сочтет нужным ”.

Мустай Карим. Абубакир. Перевод Ильгиза Каримова. — “Дружба народов”, 2005, № 12.

Это последнее произведение классика башкирской литературы. Чудесный рассказ о божьем человеке-рыбаке, о мудрости и чистоте сознания. О таких людях, которые никуда не торопятся, за счет которых жизнь и продолжается.

Рассказ перевел сын Карима.

Александр Лобычев. Рубеж: тихоокеанский альманах (Владивосток). — “Знамя”, 2005, № 12.

Этот обзор печатается в разделе “Наблюдатель” под рубрикой “Незнакомый альманах”.

Неужели для А. Лобычева “Рубеж” (здесь замечательно и сверхподробно представлен пятый выпуск 2004 года) действительно “незнакомый альманах”? Или речь о том, что “Знамя” — этим обзором — открывает для себя детище А. Колосова?

Читателям толстых литературных журналов “Рубеж” известен: “Новый мир” неоднократно писал о нем (о том же пятом выпуске — аккурат в № 5 за прошлый год в “Периодике”). Два сотрудника “НМ” даже состоят в редколлегии “Рубежа”…

Марцелиюс Мартинайтис. Под подозрением. Перевод Георгия Ефремова. — “Дружба народов”, 2005, № 12.

Приведу финальное стихотворение из подборки выдающегося литовского поэта и эссеиста. Оно называется “Опись обнаруженного при земляных работах”:

Череп, зубы. Сохранились не полностью.

Позвонки, один из которых раздроблен.

Большая берцовая кость. Без пары.

Суставы... Комплектность не установлена. Пясть. Кисть руки...

Стопа... Локоть... Лучевая кость, заметно искривлена.

Ребра. Со следами сросшихся переломов.

Типичные признаки воздействия внешней силы.

Еще. Несколько волосков и лоскутьев ткани.

Пряжка неясного происхождения.

Из вещей не найдено более ничего. Профессия, возраст,

вероисповедание — неизвестны.

Находка не представляется важной.

Подобные в этих местах обычны: ни в одной

ничего уникального или ценного

для истории нашего государства.

Дальнейшие раскопки решено прекратить.

Земляные работы продолжить.

В этом же, “литовском”, номере “ДН” публикуется историческое эссе Марцелиюса Мартинайтиса “Литовский деревянный эпос”.

Михаил Наринский. Скотти. — “Октябрь”, 2005, № 12 <http://magazines.russ.ru/October>.

Рассказ Наринского печатается в тематической книжке “Октября”, названной “Новые имена”.

Нет, не светлый, не разноцветный и гостеприимный мир рисуют молодые люди. Ни в вычурной, не без этакого щегольского снобизма повести Алексея Рубана “Три дня и три ночи” (тут все персонажи поименованы иностранными кличками, читателю дают понять, что привычно-подлинными ориентирами эстетического является, например, “великое явление в музыкальной культуре конца двадцатого столетия” — doom-metal); ни в сюрреалистическом, чернушно-бытовом рассказе Андрея Темникова “Черепаха”; ни в стихах Александра Беляева (“Представь, что завтра не наступит никогда…”) — нет тихого местечка, куда бы спрятаться обалдевшему от внутренних и внешних депрессивных реалий человеку. А названы-то примечательные во многих отношениях вещи. К тому же во всем виден элемент обязательной игры, неких “прозомолодежных” правил. Отчего — еще тоскливей.

Формально рассказ Наринского тоже не из веселых: почему-то (почему — нам не объясняют, да и не надо) живущий в Англии русский мальчик издавна тусуется с компанией тамошних полуотморозков. Течет вялая, необязательная, страшновато-привычная жизнь, --">