Мария Семеновна Галина , Лариса Емельяновна Миллер , Александр Алексеевич Образцов , Василина Александровна Орлова , Антон Павлович Тихолоз , Вадим Ахматханович Муратханов , Валерий Николаевич Сойфер , Журнал «Новый мир» , Сергей Павлович Костырко , Дмитрий Владимирович Бавильский , Андрей Витальевич Василевский , Сергей Станиславович Беляков (критик) , Анатолий Генрихович Найман , Игорь Викторович Савельев , Александр Владимирович Чанцев , Валерия Ефимовна Пустовая , Павел Михайлович Крючков , Наталья Андреевна Сиривля , Ирина Викторовна Машинская , Екатерина Михайловна Донец , Наталия Борисовна Черных - Новый мир, 2009 № 03

кампаний, когда школьники с лопатами и саженцами бестолково и шумно карабкались на склон, уже просохший после весеннего схода снега. Выжившие деревца торчали отдельно друг от друга, искореженные, низкорослые, трепетали на ветру почти не дававшими тени листочками. Наискокок пересекала склон узкая, двоим едва разойтись, по-настоящему горная тропинка — пропасть с одной стороны, крутая стена с другой. Плотно утоптанная коричневая глина в сырую погоду становилась скользкой, словно голый лед.

Пройдя деревню и остановившись на пару минут возле вытекающего из подножия склона родника, старик подступил к самому главному, крутому подъему, отмечая про себя, что тропинка, пересекающая косогор, уже просохла, идти по ней было удобно. Поднимаясь в гору, старик ступал размеренно, неспешно, высматривая при каждом шаге место, куда поставить ногу, стараясь не запыхаться и не вспотеть. Долгий весенний день впереди: никакой пользы, если он придет в сад на пятнадцать минут раньше. Дойдя до того места, где дубки на склоне вплотную подступали к тропинке, старик приостановился: по узловатым веткам с незаметными, едва-едва набухшими почками уже ползли цепочкой ожившие после зимовки муравьи. Солнце проблескивало из-за белого, словно из матового стекла, облака, теплый ветерок нежно касался лица. Взобравшись на самый верх, где на тропинке вместо глины желтела мелкая, словно специально наколотая щебенка, старик обернулся, оглядел раскинувшийся у ног дымный и пыльный город, дугой изогнувшийся берег с портом, где повесили свои носы портовые краны, доходящую почти до горизонта голубую гладь широченного волжского разлива. Девятиэтажка, где жил старик, с горы была видна как на ладони, прямая, квадратная, похожая на поставленный на бок серовато-белый силикатный кирпич.

Тропинка петляла по пустырю, изрытому круглыми, похожими на метеоритные кратеры ямами, заросшими степной травой, дальше вела к видимому уже с края горы дачному поселку, полупрозрачным рейчатым заборам, разномастным домикам, черной, жирной, грубо перекопанной с осени земле. На пустыре когда-то добывали желтый глинистый камень, строили из него Рокотовку. Незадолго до войны проложили магистральный, до самой Москвы, газопровод, качали по нему только что открытый в заволжских степях газ. За пятьдесят лет газовые месторождения в Заволжье иссякли, газопровод лежал в земле пустой. Для того чтобы выпускать случайные, без давления скапливающиеся газы, торчал на краю склона отводной патрубок — две разнокалиберные трубы: та, что потолще, прихотливо изогнутая, заканчивалась большим газовым вентилем с рукоятями, похожим на корабельный штурвал, другая, прямая как свеча, имела в высоту метра два с небольшим и устремлялась в небо. Газовое сооружение было огорожено сеткой в стальной раме, что-то вроде прозрачной будки с дверью, но без крыши. О законсервированном газопроводе заботились: раз в год, поздней осенью приезжала на склон машина, трубы и ограду красили серебрянкой. В пустых газовых трубах завывал частый на открытой со всех сторон макушке горы ветер. Иногда вследствие каких-то подземных катаклизмов в трубах начинало шуметь и клокотать, струился в небо прозрачный, словно с кончика сигареты, дымок, возле серебристой ограды пахло, в точности как на кухне, газом.

Проходя мимо газовых вентилей будки, старик прислушался: нет, в этот весенний день земные недра вели себя спокойно. Зеленела на пригорках свежая травка, поверх нее валялись желтые, вывернутые ветром одиночные камни. Ныряя в ямы, тропинка становилась мокрой и опасно скользкой. Проходя их, старик внимательно глядел себе под ноги, замечая отпечатавшиеся в мокрой глине следы сапог и две параллельные полоски: кто-то из недавно прошедших катил с собой ручную сумку-тележку. Чуть дальше плотная, тесно посаженная лесополоса, дуб вперемежку с кленом и акацией, отгораживала дачный поселок от склона, за ее черной унылой массой белела стволами просторная березовая роща. Приближаясь к лесополосе, тропинка чернела, вместо глины ноги топтали жирный лесной чернозем.

Открыв калитку своей дачи, старик по выложенной камнем и поэтому твердой в любую погоду тропинке прошел к садовому домику. Положив на порог сумку, выпрямил спину. Вздыбилась после осенней перекопки черная садовая земля, под деревьями из слоя опавших листьев торчали кое-где черные, забытые на ветке и упавшие на землю, сгнившие, едва стало тепло, яблоки. Вздохнув, --">