Наталья Александровна Еськова , Ирина Васильевна Василькова , Андрей Борисович Зубов , Майя Александровна Кучерская , Марк Григорьевич Розовский , Нина Викторовна Горланова , Андрей Германович Волос , Журнал «Новый мир» , Сергей Павлович Костырко , Илья Николаевич Кочергин , Андрей Витальевич Василевский , Михаил Яковлевич Горелик , Борис Исакович Любимов , Павел Андреевич Руднев , Андрей Викторович Родионов , Павел Михайлович Крючков , Игорь Сунерович Меламед , Наталья Андреевна Сиривля , Светлана Васильевна Кекова , Михаил Юрьевич Эдельштейн , Теодор - Новый мир, 2006 № 07

“…Мы пересекаем границу между Грузией и Арменией. У Агаджаняна сразу поднимается настроение, потому что мы выезжаем на ровное асфальтированное шоссе. По нему добираемся до Акпата, горной деревушки, жмущейся к большому монастырю, где в течение тридцати лет жил монах-поэт Саят-Нова. Единственные украшения многочисленных зданий ансамбля — небольшие кресты. Каждый монах выцарапывал на камне свой крест и, стоя перед ним, предавался раздумьям. О жизни монаха-поэта и о древнем монастыре Агаджанян сделал один из трех своих фильмов. Я вспомнил кадры, где молодой монах, спасая книги из затопленной библиотеки, поднимал их по приставной лестнице на монастырские крыши, подальше от потоков разбушевавшейся воды, и раскладывал сушиться на солнце.

— Тебе удалось определить место, где он стоял на коленях, ожидая, когда высохнут страницы? — спрашиваю я Агаджаняна.

— Я полагаю, это было в самом высоком месте двора, — отвечает он и кивает на земляной горб за трапезной.

Я подхожу к этому зеленому холму и сажусь на траву. Подо мной соединяющиеся между собой крыши образуют замысловатые водостоки. Пышные пучки дикой травы торчат в швах прямоугольной, черного камня черепицы. Я воображаю себе, как вся она была устелена большими намокшими книгами со слипшимися страницами. Агаджанян подходит и садится рядом со мной.

— В моем фильме главный герой лежит как раз на этом самом месте, где сидишь ты.

Я тоже ложусь, не отрывая взора от монастырских крыш. Трава, колыхаемая свежим ветерком, чуть слышно шелестит. Так же, наверное, после двух дней пребывания под солнцем шелестели от ветра высохшие страницы, готовые вновь повествовать о людях и делах их.

Улыбаясь, я поднимаюсь на ноги”.

Во вступлении приводится высказывание Т. Г. о литературе: “Могу ошибаться, но у меня всегда было такое впечатление, что слова старятся в меньшей степени, чем образы кино”.

Александр Жолковский. Виньетки-2005. — “Звезда”, Санкт-Петербург, 2006, № 1 <http://magazines.russ.ru/zvezda>.

“…Когда меня пригласили участвовать в международной конференции по Набокову в Петербурге (в самом что ни на есть наследственном набоковском особняке, Морская, 47), я был польщен, долго думал, с чем бы выступить (я не специалист), придумал и согласился. Но когда оказалось, что от участников ожидается регистрационный взнос в $ 300, мой энтузиазм остыл настолько, что я выключился от переписки с организаторами.

Однако ближе к делу заботу о моем участии проявил вождь мирового набоковского движения Дон Джонсон. Как известно (не от Набокова), правду говорить легко и приятно. Я ответил, что приехать готов, но мне не нужно ни визы (она у меня есть), ни билетов (я и так буду в Питере), ни гостиницы (остановлюсь у приятеля), ни купонов на еду, и вообще мое скромное сообщение не тянет на триста баксов. Дон тут же отписал, что Оргкомитет освобождает меня от взноса, употребив неповторимый английский глагол waive и таким образом подав повод для игры слов, которого я ждал всю свою сознательно англоязычную жизнь: „Now, Don, we are on the same waivelength”, „Теперь, Дон, мы понимаем друг друга” (букв. „[общаемся] на одной длине волны”).

Wave — „волна”, waive — „отменять условие” (произносится так же), waivelength — a three hundred dollar pun, как сказали бы американцы, каламбур ценой в триста долларов. Набоков зарабатывал, в сущности, тем же”.

[Заставка]. — “Склянка часу”, Украина, 2005, № 36.

На немецком, украинском и русском тут приводится следующее изречение: “„Писать для одной лишь нации — слишком убогий идеал” (из Шиллера)”. Смотрится очень красиво.