Элис Хоффман - Помеченная звездами

Элис Хоффман «Помеченная звездами»

Посвящается Элейне Марксон

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

СЛЕДОМ

Раз в год раздавался стук в дверь. Тук-тук — и тишина. Никто, кроме меня, не слышал. Даже когда я была ребенком в колыбели. Мать не слышала. Отец не слышал. Сестры безмятежно спали. И только кошка поднимала голову.

Повзрослев, я открыла дверь. За дверью стояла она. Дама в сером плаще. В руке она держала ветку боярышника, что рос за моим окном. Она заговорила, но я не понимала ее языка. Поднялся сильный ветер и захлопнул дверь. Я снова открыла, но дама уже ушла.

Но я знала, чего она хотела.

Меня.

Единственное слово, которое я поняла, — «дочь».

Я попросила мать рассказать о дне моего рождения. Она не помнила. Я спросила у отца. Он понятия не имел. Сестры были слишком малы, чтобы знать, откуда я взялась. Когда дама в сером плаще вернулась, я задала ей тот же вопрос. По ее лицу было ясно: она знает ответ. Она направилась к болоту, где рос высокий тростник и брала начало река. Я побежала за ней. Она скользнула в воду, серую мутную воду. Она ждала, что я пойду следом. Я не стала раздумывать и сняла ботинки. Вода была холодной. Она быстро сомкнулась над моей головой.

В Нью-Йорке стоял апрель, и из окна номера в отеле «Плаза» все выглядело ярким и зеленым. В вечер золотой свадьбы бабушки и дедушки сестер Стори поселили в одном номере. Мать полностью доверяла дочерям. Они были не из тех подростков, что таскают выпивку из мини-бара и потом слоняются пьяными в холле, валяются на ковре или качаются от стены к стене в коридоре, позорясь и позоря свои семьи. Они никогда не высовывались в окно, чтобы разогнать сигаретный дым или бросить шарик с водой на ничего не подозревающего прохожего. Сестры были прилежными и красивыми, хорошо воспитанными и думающими. Люди обычно приходили в восторг, узнав, что девочки говорят на своем тайном языке, благозвучном, музыкальном. Их беседа походила на щебетание птиц.

Старшую сестру звали Элизабет или Эльв, ей было пятнадцать. Мег была всего на год младше, а Клэр только что исполнилось двенадцать. У всех трех были длинные темные волосы и светлые глаза — изумительное сочетание. Эльв, самая красивая, по мнению многих, училась танцам. Именно она изобрела тайный мир сестер Стори. Мег обожала читать и никогда не расставалась с книгой, даже по дороге в школу, в результате чего порой спотыкалась на знакомых улицах. Клэр была аккуратной, добросердечной и не гнушалась домашней работой. Сестры еще только протирали глаза, а ее кровать была уже заправлена. Клэр сгребала листья на лужайке, поливала огород и всегда ложилась спать вовремя. Все три девочки были независимы и практичны, отличницы, какими гордились бы любые родители. Но когда мать услышала, как они говорят на непонятном языке, увидела карты и схемы, которые ничего для нее не значили и изображали другой мир, дочери напомнили ей облака — нечто далекое и недостижимое.

Анни и отец девочек развелись четыре года назад, в лето шелкопряда; в ту пору все деревья в огороде стояли голые, объеденные гусеницами. По ночам было слышно дружное чавканье. Серебристые нити коконов заплели стропила крыльца, затянули знаки остановки. Поговаривали, что Стори ждут тяжелые времена. Алан работал директором школы, в его плотном расписании не было времени для частых визитов. Именно он тяготился браком и после развода практически исчез. В сорок семь лет он стал дамским угодником, а может, тогда просто не хватало мужчин. Внезапно он приобрел невероятную популярность. Во время бракоразводного процесса обнаружилось, что у него была любовница. Ее, правда, быстро сменила новая подружка, которую сестры Стори еще не видели. Но особых бед пока не случилось, несмотря на развод родителей и все опасности, подстерегающие юных. Анни с дочерьми продолжала жить в прежнем доме в Норт-Пойнт-Харборе, где за окном девичьей спальни рос высокий боярышник. По местным легендам, он вырос там задолго до того, как заселили Лонг-Айленд, и был самым старым деревом в округе. Летом большую часть двора занимал обширный огород с грядками помидоров. Посередине располагалась каменная купальня для птиц и решетчатая шпалера, густо увитая душистым горошком и робкой огуречной лозой. Сестры Стори могли выбрать отдельные спаленки на первом этаже, но жили вместе на чердаке. Собственным комнатам они предпочитали --">