Вадим Ахматханович Муратханов - Время безветрия. Повесть

хриплый колокольчик, раскачиваемый тесемкой, зазвенел из прихожей.

Володя поднял щеколду и потянул дверь на себя. За ней стоял Рашид со своим недавно подаренным велосипедом.

— Отец за хлебом послал. Сгоняем? Ты велик посторожишь.

4

Таксист уже давно тряс его за плечо:

— Оу, брат, газетный корпус, приехали. С тобой все в порядке?

Володя нарочно взбежал по лестнице, чтобы стряхнуть с себя оцепенение. Он редко вспоминал старый дом в давно снесенной махалле. Детское время, неожиданно подробное, чудом уцелевшее во всех деталях, застало его врасплох. Теперь надо было настроиться на работу: сегодня сдавался номер.

— Привет! — повернула к нему голову верстальщица Анжела. — Вовремя. Рустам про тебя только что спрашивал. Ему кто-то сказал, что ты заболел.

— Да нет, здоров, твоими молитвами. Как я мог не появиться в день, когда ты на верстке!

Стараясь не запыхаться перед разговором, Володя поднялся на этаж выше.

Рустам оторвался от чтения и протянул через стол пухлую руку.

— Долго спишь. Вот текст Чудинова, не влезает. Надо сократить строк пятнадцать. Леша на задании, ты и возьмись.

Володя взял газетную полосу с белыми пятнами не заверстанных пока материалов. На снимке бульдозер наезжал на саманный дом. Смуглолицая женщина в платке, наклонившись, держалась за голову. Последняя колонка убегала вниз, за рамку очерченного макетом пространства.

«Ч. Алексеев. Фото автора», — прочел Володя подпись под статьей, прежде чем кивнул и вышел из кабинета.

«Представитель городского совета действительно встречался с жителями махалли за два с половиной месяца до слома домов. И заверил их, что квартиры в новостройках 10-го микрорайона уже готовы принять жильцов. Тогда же была обещана выплата денежных компенсаций…»

Выбирая, что сократить, Володя спускался все ниже, к сердцевине истории.

«…Жители до последнего часа отказывались покидать родные стены, ожидая приезда представителя властей. Женщины выводили детей и живым заслоном становились перед бульдозерами в слепой надежде защитить свой кров. Штукатурка и саман под ударами гирь сыпались прямо на невывезенную мебель и одеяла. В 17.47 вместо сотрудников администрации к месту событий стали подкатывать милицейские машины…»

Вот и он, прорвавшийся на чужую территорию последний абзац:

«Власти ссылаются на градостроителей. Однако, как стало известно редакции, генеральный план реконструкции не предусматривал снесения частной застройки в районе парка. Об истинных мотивах решения администрации косвенно свидетельствуют…»

5

«На багажнике лучше, чем на раме», — думалось Володе. Когда Рашид резко поворачивал на узких улочках, передним колесом повторяя ветвящийся рисунок махалли, приходилось для равновесия наклонять тело в другую сторону, но мыслям это не мешало. «И рулящему удобнее, когда не надо выглядывать на дорогу из-за чужого плеча. Дразнят, что по-девчоночьи на багажнике, — ну и пусть. Зато попа потом не болит».

Рашид вошел в гастроном, Володя остался с велосипедом — красной «Пермью», давно обещаемой и только недавно подаренной Рашиду его дедушкой. Рамы, на которой сидят, на «Перми» не было: толстый металлический ствол тянулся снизу вверх, от педалей к рулевой части. Руль, звонок, обод колеса — все нестерпимо сверкало под солнцем в этот летний безветренный день.

Ожидание росло, и люди шли мимо, а Рашид все не появлялся. «Наверное, очередь», — подумал Володя и стал рассматривать церковь напротив гастронома. Голубой купол с золотым крестом. Островерхая колокольня. Над ней — неподвижные, густые, подробно выписанные на синем облака. Колокола не звонили, и горлинка опустилась на самую верхушку. Хромой алкоголик Коля, перекрестившись, вошел в железные ворота.

Володя перевел взгляд на велик. «Да, повезло Рашиду», — вздохнул он и отправился смотреть, скоро ли очередь.

Когда они вышли из гастронома, ничто не сверкало на фоне серой каменной стены. Бросились на дорогу, замахали длинному Анвару, проезжавшему мимо на старой «Каме».

— Куда поехал? — наклонился к ним Анвар.

Володя неуверенно показал в сторону стадиона.

Анвар набрал ход, но цепь соскочила на повороте. Уменьшенный, он обернулся и развел руки ладонями вверх.

На обратном пути не разговаривали.

Войдя во двор, Володя взял со стола веранды толстый граненый карандаш «Союз» о --">