Марианна Язева - Городок ледяных скульптур

полные визжащей извалянной в снегу мелкоты, среди которой затесался почтенного возраста гражданин, чем-то весьма разгоряченный и потому легко обретший детское самоощущение. Возможно, он уже ознакомился с рекламированным "широким ассортиментом" недалекой кафешки.

Леонид постоял немного у кромки ледяного поля, с сомнением оценивая свои потенциальные возможности конькобежца (не говоря уж - фигуриста). Когда-то давно, в период школьничества, он довольно уверенно чувствовал себя на льду, и даже поигрывал в хоккей на ближайшем пустыре, где каждую зиму окрестная пацанва заливала небольшой каточишко и самозабвенно махала умотанными изолентой клюшками. Правда, бабушка быстро пресекла эти, как она их назвала, спортивные безумства, ссылаясь на его, лёкины, криминальные гланды, миндалины и что-то там еще, сейчас уже трудновспоминаемое из ухогорлоносного (или -носового?) набора.

Не найдя в себе достаточно решимости, чтобы отправиться в прокатный пункт за коньками, Леонид медленно зашагал в обход горок, то и дело оскальзываясь на раскатанных ледяных дорожках.

Миновав опасную зону, он вышел на берег замерзшей *************. Летом здесь был пляж, а сейчас на этом месте расположилась обширная компания состряпанных изо льда фигур. Тут были исполинский Заяц и недоросль-Слон, конусообразные дед Мороз со Снегуркой, озверело скалящийся Конек-Горбунок и Дракон с добродушной сонной мордой, выводок похожих на грибы пузатых Гномов и целая толпа прочих дежурных сказочных персонажей и представителей фауны.

Здесь было немноголюдно: щелкали фотоаппаратами четверо туристов явно зарубежного вида, да удивительно долговязая бабуля выгуливала парочку шарообразных внуков, вооруженных одинаковыми деревянными лопатками ядовито-зеленого цвета.

Залюбовавшись полупрозрачными монстрами, Леонид потерял бдительность и, наступив возле одного из гномов на отколовшуюся ледышку, со всего маху грянулся спиной на утоптанный снег. Теплая одежда, конечно, смягчила удар, но Леониду хватило и этого, чтобы оказаться в более чем чувствительном нокдауне.

Потеряв на некоторое время соображение, воображение и ориентацию в пространстве, он бессмысленно глядел в белесое небо. Ничего интересного там увидеть не удалось, зато очень отчетливо ощущалась нарастающая тупая ломота в затылке и в районе крестца... да, кажется именно так называется это место, вспомнил Леонид и почему-то явственно услышал скрежет колес тетидориной инвалидной коляски.

Над ним склонилось лицо. Лицо скорее неизвестное, но при этом почему-то смутно узнаваемое. На лоб этого самого лица сползла вытертая по сгибу меховая шапка, и бабка, - да, конечно, это была та самая баскетбольного роста старуха, выгуливавшая одинаковых внуков! - лихим, совершенно не женским движением сшибла ее на затылок. Леонид попробовал пошевелить головой. В затылке беззвучно сдетонировал ощутимый заряд, и в глазах резко позеленело. Впрочем, пожалуй, это просто в поле зрения всунулся один из близнецов со своим фанерным инструментом.

Старуха зашевелила губами, но у Леонида в ушах все еще раскатывала тяжелая коляска, и он не разобрал ни слова. На всякий случай он постарался произнести нечто вроде "ничего-ничего, все в порядке", и сам не услышал своего голоса. Но старуха, видимо, что-то разобрала, потому что с сомнением покачала головой и выпрямилась. Лицо ее вознеслось куда-то в заоблачную высь и стало почти неразличимым.

Леонид сделал движение - подняться, но тут же в глазах все поплыло, запрокинулось куда-то назад, чертова коляска пронзительно взвизгнула... именно пронзительно, потому что звук буквально пронзил весь организм... и Леонид тяжело провалился в ватную глухую пустоту.

... Рука больно завернулась за спину; Леонид охнул, приходя в себя. Освобожденная рука вернулась на положенное место, расставшись с рукавом куртки. В это же время кто-то стаскивал с него полусапожки. Леонид протестующе дернул ногой, но это только ускорило процесс.

Опершись локтями о тонкий матрас, обнаружившийся под ним, Леонид приподнялся и огляделся. Тесная комнатка с низким потолком, зарешеченным снаружи маленьким окошечком и висящей на перекрученном шнуре мутной лампочкой. Кто-то возился в ногах узкой лежанки, на которой полулежал сейчас пострадавший. Видимо, пристраивал снятую с него обувь.

Пока Леонид озадаченно осматривался, возившийся перестал шуршать по полу и выпрямился, смахивая со лба --">