Евгений Сельц - Заливной мусс из дичи

мягкая, целенаправленная, мужская. В секунды этих михиных просветлений Ольга чувствовала, как на смену гневу и ужасу приходит озадаченность. Однажды она поймала себя на том, что твердит в уме одну и ту же совершенно глупую фразу: «Я женщина! Я женщина! Я женщина!»

Поведение Михи стало беспокойнее, но в то же время ровнее. Он перестал мучиться проблемой выбора между жареной картошечкой и омлетом. Его буколические сны прекратились.

Окончательный перелом произошел под новый год. Ольга пыталась уговорить Миху уехать к ее родителями. Таким образом она надеялась обезопасить себя и мужа от новой встречи с вождем.

— Не гунди! — сказал Миха. — Я давно отказал ему от дома.

Ольга была потрясена. Она готова была поверить в самое фантастическое и не очень бы удивилась, если бы ее благовоспитанный и добропорядочный муж стал гомосексуалистом, вором, политическим авантюристом или даже убийцей. Но чтобы он порвал с ленинизмом! Такого Ольга не допускала даже в самых грандиозных своих мечтах.

Впоследствии она поняла, что во время первой и последней совместной кругосветки между Лениным и Смолкиным что-то произошло. Ниточка, связующая две эти не совсем диалектические противоположности, лопнула. Ольга пыталась вытянуть из Михи подробности размолвки, но безуспешно. Муж молчал, как ископаемая рыба. Дул свой чай, поедал овсяное печенье, и стоило в разговоре упомянуть известную всему миру фамилию, тяжело замыкался в себе, думая какую-то мрачную думу.

Ленин явился весной. Он стоял на пороге в черном поношенном костюме-тройке, черной шляпе и с грудным младенцем на руках.

— Подкидыш! — мрачно кивнул он на младенца. — Зовут Иосиф.

Он передал ребенка Ольге, нагло прошел в салон и уселся в кресло.

— Где Смолкин?

— Мой муж на работе, — зло сказала Ольга.

— На яботе… — передразнил Ленин. — Когда придет?

— Сейчас позвоню — примчится.

— Звони!..

Миха примчался через полчаса. Все это время Ольга стояла посреди салона с попискивающим свертком в руках, а Ленин катал хлебные шарики из невесть откуда взявшейся буханки черного хлеба.

Миха влетел в квартиру и с порога крикнул:

— Где он?

— Тута я, тута, — игриво пропел Ленин. — Ну, иди ко мне, мой сладенький! Подари папеньке буську!

Он сложил губы трубочкой и несколько раз смачно причмокнул.

— Выйди! — приказал Миха жене.

Ольга удалилась в соседнюю комнату и оттуда выслушала весь разговор от начала до конца. Беседа Ленина и Смолкина на этот раз была краткой.

— Вон из моего дома! — сказал Миха. — Ты мне больше не нужен. Я сам себе Ленин!

— Мания величия, — констатировал Ильич. — Бунтуешь, Чай?

— Ты мне больше не нужен. Я тебя ненавижу, — прошипел Миха.

— Отгадай загадку: «Один глухарь, сто граммов оливкового масла, пятьдесят граммов сухого вина, две столовые ложки желатина, два с половиной стакана бульона, пол-литра сливок, мускатный орех, соль по вкусу»!

— Заливной мусс из дичи! — выпалил Миха.

— Подготовился, сучонок… — сквозь зубы прошипел Ленин. — А продолжи фразу: «Я тебя породил…»

— Не посмеешь! — крикнул Миха и повторил: — Вон отсюда, пока я тебя не вышвырнул…

— Узнаю тебя жизнь, принимаю, — продекламировал Ленин.

Ольга слышала, как он, кряхтя, поднялся с кресла, вышел в прихожую и крикнул:

— Младенца забрать или пусть остается у вас?

Ольга выскочила в коридор, сунула Ленину сверток и спряталась за хилой михиной спиной.

— Ну, бывайте, господа хорошие! — сказал Ленин. И только сейчас стало заметно, как сильно постарел он за последнее время. Бородка поредела, кожа на голове сморщилась и поблекла, вокруг глаз были рассыпаны отнюдь не веселые морщинки. Да и сами эти глаза были блеклыми, почти неживыми. Усталость и разочарование отражались в них.

— Э-ге-гей!.. Умудренный Смолкин-н-н-н!.. Кому-у-у-у принадлежит твоя долбаная жизнь?..

— Кому-у-у-у-кому-у-у-у… Бандиту одному-у-у-у!

— Э-ге-гей! Сокровенный Смолкин-н-н-н! Кто умыкнул твою бесстыжую Хлою?

— Кто-о-о-кто-о-о… Разбойник в кожаном пальто-о-о-о…

— Э-ге-гей!.. Растяпа Смолкин!.. Где твоя грубая и темная дружба?!

— Где-е-е-где-е-е!..

Ленин медленно спускался по лестнице, а чета Смолкиных смотрела ему в спину. Сердце Ольги на мгновенье дрогнуло от жалости, но Миха больно ущипнул жену за ягодицу, и все прошло.

--">