Сергей Милич Рафальский - Сборник произведений

канцелярии такой Никейский собор подберу, что сам Патриарх благодарить приедет!

Начальник вопросительно посмотрел на Тощего. Тот передвинул папиросу из одного угла рта в другой:

— Решительно не согласен! Парадоксы — это вроде горчицы: ими сыт не будешь. Чиновники — в лучшем случае — окажутся обыкновенными попами, не верящими в Бога. А таких было хоть пруд пруди и церковь от этого не развалилась!

— Два против одного, — подытожил Начальник. — Значить, заметано!. Остается, значить, найти идейного, выдержанного и горячего парнишку…

— А я знаю месточко, где искать, — сказал Круглый, снова размещаясь на диванчике: — «Корпус по подготовке резерва руководящих кадров!».

— Это, пожалуй, верно.

— Чего вернее! И бывший княжеский особняк, и шеф фельдмаршал, и колонный зал с портретами господ в высоченных воротниках и галстуках цветной капустой, и балы с белыми перчатками и котильоном — все из тех времен, когда крепостные работали, а барам ничего другого не оставалось, как размышлять о человечности и всеобщем братстве! Не хватает только пуншевой чаши и санкюлотских песен на французском языке (чтоб не понимала прислуга). На такой грядке да декабристов — то бишь энтузиастов — не вырастить!

— Ну, ждать, пока вырастут, некогда! Придется, значить, прощупать наличный состав…

Тощий, морщась от дыма, пожевал папиросу, хотел что-то сказать, но промолчал…

Оборотень

Через неделю после совещания перед Начальником сидел молодой мужчина среднего роста, средней красоты и посредственного здоровья. Темные невеселые — глаза его фиксировали собеседника с настойчивостью чуть-чуть странной: казалось, что они держат его, как руками, кисти которых сходятся где-то за спиной… «Бесспорная одаренность и ум, не без самоуверенности» — говорилось о нем в «личном деле».

Он уже успел побывать у всех членов Коллегии на проверочных разговорах и теперь получал последние инструкции. «После исповеди рукополагался», — как шутил т. Круглый.

— По этой записке вам выдадут из нашей библиотеки все их священные книги. Придется, значить, их предварительно проработать, — говорил Начальник, делая между тем пометки в «личном деле». — В корпусе вам, значить, оставаться нельзя. Мы уже дали знать на завод шариковых подшипников по соседству с их кафедральным собором, и вас, значить, примут на первое время в канцелярию. Будете, значить, разворачиваться сами… Ни рапортов, ни сообщений от вас никто не ждет… В случае крайней необходимости — приходить, значить, самому не рекомендуется. Лучше пишите по этому адресу или телефонируйте… И адрес, и телефон заучите, а записку, значить, уничтожьте… Ну, вот и все… Ваше имя Афанасий?

— Да.

— Желаю, значить, успеха, отец Афанасий!

Черт и ладан

От самых юных — заревых — лет своих будущий отец Афанасий нес нерушимую веру в мировую правду единой и неделимой триады: диалектического материализма, Революции и Родной Партии. Поэтому на обращенный к нему вызов ответил автоматически — как эхо — без противоречивых душевных переживаний…

И все-таки: в первые дни ему настойчиво казалось, что в хоре жизни зазвучала фальшивая — козлиная — нота и даже физически он ощущал себя так, словно второпях проглотил муху или носил под ложечкой непереваренный огурец. Мало-помалу, однако, неловкость потухла, а изучение священных книг, к которому он немедля приступил, окончательно вернуло ему душевное равновесие.

Как человек, обладающий научно обоснованным, диалектически выработанным мировоззрением, отец Афанасий и раньше относился с брезгливым презрением, словно к больным нехорошей хворью, ко всем сохранившим устойчивые религиозные предрассудки. Однако, подойдя к литературе церковников вплотную, он даже как-то растерялся: до того все было чудовищно-невероятно и нелепо… Оказывается, что Бог в первый день создал свет, а источники его — солнце, луну и звезды — только на четвертый. Другими словами: дырка от бублика появляется раньше самого бублика… Сочинением кружка самодеятельных октябрят представляется и весь рассказ о первом человеке. Поселенный в образцовом саду, где — без всяких трудоемких процессов — можно было поддерживать высокий «райский» жизненный уровень, Адам получил в придачу строжайший наказ не прикасаться к плодам дерева Познания Добра и Зла, неизвестно зачем перед глазами его посаженного. Как и всякий --">