Степан Чепмэн - Тройка

Бронтозавриха шествовала вслед заходящему солнцу, из кожаных глазниц капали крупные слезы, она мучилась от боли в суставах. Долгие годы, проведенные под палящим солнцем и жестоким ветром, оставили на ней следы. Некогда гладкая шкура была покрыта испещренной бороздами корой, какая бывает на старом дереве. Застывшая корка свисала неровными краями со спинного гребня, прикрывая ребра.

Она жевала жвачку и так морщилась от боли, что на усатой морде непроизвольно открывалась пасть, в которой можно было увидеть бурые обломки зубов и съежившиеся куски красной резинки.

Внутри джипа Алекс зафиксировал на экране картинку, полученную из видоискателя, наведенного на морду Наоми, и сравнил с той, что была сделана двадцать лет назад. Да, эти жвачки явно никуда не годятся. Старый зверь выглядит хуже некуда.

Древнее создание разваливается на глазах. А учитывая знаменитое алексовское «везение», он запросто может завтра очнуться внутри головы бронтозавра. Что же это за жизнь?

По мнению Алекса, все они малость сдвинутые. Неважно, по каким причинам, но они выпали из нормы. То ли от жары, то ли от холода, то ли от одиночества, а может, из-за проклятых смерчей. Да, вероятно, из-за них. Ураганы со смерчами кого угодно сведут с ума.

Песок шуршал под покрышками его колес. Ветер свистел в солнечных панелях, что в сложенном виде высились над задником, как блестящие крылья черного жука. Непрерывное приглушенное жужжание двигателя напоминало стрекот цикад. Когда его колеса подпрыгивали на выступающих из земли глыбах известняка, покрышки скребли внутренние поверхности. Амортизаторы совершенно износились.

У Алекса была гипотеза, что он когда-то родился в виде человеческого существа, хрупкой конструкции из плоти и костей. В каком-то уголке сознания он улавливал разрозненные обрывки воспоминаний из жизни того человека, они были похожи на кадры, вырванные из документальной киноленты. Алексу хотелось бы узнать, что произошло с тем человеком.

Обрабатывая картинку из видоискателя с изображением Наоми, он переместил очертания ее головы в файл технических чертежей — белые контуры по синему полю. Он упростил анатомические параметры и перевел их в строгие геометрические формы — вид спереди, вид сбоку, вид сзади. Алексу нравилось выстраивать в голове ступенчатые модели. Это было одним из его хобби. Но постоянное бормотание Евы отвлекало его от занятий.

— Я больше не вынесу, — говорила она сама с собой. — Это длится до бесконечности. Это неотвязно. Он, должно быть, спятил. Нет, он не мог спятить. Он умер. Машины ведь не сходят с ума. И Наоми не сумасшедшая, она просто отстает в развитии. Значит, спятила только я одна. Все это моя ошибка. Ох, Наоми! Если бы только мы могли убежать от него! Ты и я, мы были бы счастливы вдвоем. Но я ничего не могу сделать! Этот ублюдок сказал, что убьет меня! Он обещал мне, Наоми. Он обещал. А-а, все это пустые слова!

Ева ускорила шаги, обогнала бронтозавриху и пристроилась впритык позади джипа. Песок набился в ее туфли. Наоми скосила один глаз в ту сторону. Внутри ее головы Ева ругалась с Алексом.

— Переключи на третью, ты, дерьмо! Ты уже затрахал эту передачу! Переключи на третью!

— Ты сама вляпаешься в дерьмо, — думал про себя Алекс. — Продолжай в том же духе — не замечай меня, крутись вокруг своей любимой ящерицы, ползай вокруг нее, устраивай скандалы, и все это кончится тем, что ты окажешься по уши в дерьме!

— Лучше уж сидеть в дерьме с ней, а не с тобой, — подумала Ева.

Джип неожиданно затормозил. Ева, шедшая сзади, наткнулась на бампер машины. Мотор взревел, джип дал задний ход, наезжая на Еву. Она рванулась в сторону, чтобы не оказаться под колесами. Алекс захохотал и отъехал, взметнулись белые клубы песка.

Ева поднялась с земли, тяжело дыша.

Гнев матери отдавался внутри Наоми так, будто в голове ее перекручивали жилы.

— Ну мама! Пожалуйста! Папа! Пожалуйста, не ссорьтесь! Смерч надвигается. Нам надо идти скорее.

Наоми была права. Надвигался ураган. Как правило, он обрушивался на них на закате раз в несколько дней. Ураганы были мучительной пыткой. А когда Алекс с Евой ссорились, мучения становились еще болезненнее.

Никто из них не знал, откуда берутся ураганы. Они могли лишь строить разные предположения. Ни один из них не знал, кто насылает ненастье и каким образом во время ураганов происходит то, что происходит. Они знали только, что пересекают пустынную --">