Анатолий Андреевич Ким - Поселок кентавров

подвешенных к хвостам длинных жердей, кои отягощали непослушные махалки и должны были их дисциплинировать. Но это нововведение, оказалось, мешает выполнению ряда команд, таких, как повороты фаланги в сторону и «кругом марш», и тем самым значительно ухудшает маневренность кентавриона — пришлось отказаться от жердей. Пуду, ожесточенный неудачей, сгоряча приказал всем кентавронам воинского возраста обрезать хвосты по самую репицу, чтобы вообще исключить хвостомахание в строю, но тут воспротивились и солдаты и кентаврицы, находившиеся с ними в содружестве независимого брака. Первые оттого, что им-де не подыхать же от мух, комаров, слепней и оводов во время лесного кормления и при заготовке дров на зиму, а кентаврицы забунтовали потому, что им, мол, тошно будет постоянно видеть перед собою раккапи текус (навозные дырки) своих мужей, для чего, то есть чтобы не видеть этого, им пришлось бы шить сожителям плащ-попоны, закрытые сзади, что при обычной неряшливости кентавронов привело бы к неслыханной пачкотне одежды. Итак, хвосты остались необрезанными и махали как попало.

***

Кентаврион развернул строй и двинулся к реке, откуда, с шумом разбрызгивая волу, выбирались на берег шесть всадниц на мокрых лошадях. Косые меховые безрукавки у всадниц были схвачены на правом плече круглой застежкою, левая грудь бугрилась свободною, плечо обнажено — это были амазонки, воительницы и охотницы на львов.

Довольно часто они, преследуя дичь или возвращаясь с набега из страны диких лошадей, забирались в небольшую замкнутую долину кентавров, порой мимолетно воевали с ними, но чаще уходили восвояси, лишь издали понаблюдав за жизнью конеподобных чудищ.

На этот же раз амазонки были настроены воинственно — одну из их отряда захватили Гнэс и Мата, напав у костра, где она жарила кабана, ожидая содружниц с охоты. Теперь, чтобы выручить товарку, разъяренные содлатихи-амазонки решили напасть на кентавров.

С громким криком одна за другой вынесясь из реки, всадницы поскакали вдоль фронта надвигающейся на них с пиками наперевес конноногой пехоты кентавров. Сухие высокие лошади воительниц неслись, вскинув головы на гибких, откинутых назад шеях, амазонки припадали к ним, сжимая могучими ляжками конские-бока. На скаку они доставали луки и клали ка тетиву длинные стрелы.

Увидев полдюжины воинственных человеческих баб, четвероногая солдатня обрадованно загоготала и, взмахивая хвостами, превесело застучала по своим конским животам напруженными елдораями. Но их военачальник Пулу, сам поначалу также захваченный видом голоногих человеческих самок, несущихся на лошадях, спохватился вовремя и зычно скомандовал:

— Кентаврио-он! Кончай елдораить! Готовь луки к бою! Дротики в зубы!

Эта команда живо напомнила конеподобным солдатам, что их ожидает, заставив притихнуть, а многих и поежиться в предчувствии уже совсем скорой серемет лагай. Всякие чувства, кроме робости перед скорой смертью, опали в них Кентавры поспешно разинули широкие рты и, зажав зубами пики по средине древка, свободными руками принялись снаряжать к стрельбе луки.

Амазонки — бабы широкоплечие, рослые, с очень длинными руками, обнаженные левые груди у них выпущены на волю, а с правой стороны плоско, прикрыто полосой шкуры — там грудь выжжена для удобства стрельбы из лука. Луки имели они большие, из дикой яблони, и мощно стреляли своим особым способом: натягивая тетиву так, что рука с зажатым в ней оперенным концом стрелы оказывалась далеко за плечом. Целились, жмуря один глаз, круто выгибая грудь, повернув верхнюю часть тела над широкими бедрами в левую сторону, и спускали длинную, с железным наконечником стрелу свою с легким выкриком: «Хес-с!».

Кентавры же с короткими руками не могли пользоваться большим луком и стреляли они от живота, держа оружие поперек тела, так что их куцые стрелы летели вдвое ближе, чем у амазонок. Пользуясь сим преимуществом, те вели бой на скаку, погоняя выученных лошадей шенкелями. Они носились перед выстроенным кентаврионом и с далекого расстояния доставали его своими смертоносными стрелами. Сходиться же врукопашную отважные солдатихи не решались: их смущала совершенно непостижимая для разумения вольных всадниц дисциплина пехотного строя, равномерная шагистика и несокрушимый вид атакующей фаланги, ощетиненной острым рядом пик с бронзовыми наконечниками.

Конноногие же пехотинцы видели явную опаску --">