Евгений Александрович Шемонаев - Пределы разума

одолевали другие мысли: куда поступать? хочу ли я в будущем быть инженером? а может, стать археологом или вообще психологом? Надо сказать, что безграничная возможность выбора доводит понятие свободы до абсурда. Свобода есть независимость и легкость, но когда дело доходит до выбора, то жизнь становится невыносимо тяжелой.

Дома меня встретили приятный запах курицы и менее приятный взгляд отца. Он, скорее всего, мне не доверяет, а может, просто переживает за меня. Приятно думать о втором, но и первое из головы не выходит.

— Уже половина десятого. Во сколько я сказал тебе быть дома?

— В девять.

— Тогда почему ты опоздал?! — крикнул он и ударил кулаком по столу. — Неужели так сложно просто взять и позвонить. Предупредить, что задерживаешься?

— Пап, мне семнадцать лет, через месяц я буду уже совершеннолетним. Все мои друзья смеются над твоей строгостью. Я понимаю, когда мне двенадцать было, ты. велел в девять приходить, но я-то уже давно вырос. Да и отчитываешь ты меня сейчас за какие-то жалкие полчаса. Да я только разуваться мог все это время…

— Да хоть целый час обувь снимай, главное — скажи, что пришел. — Он тяжело вздохнул, опустил глаза и продолжил: — Сынок, я прекрасно понимаю твое желание гулять ночи напролет, но и ты пойми, сейчас рановато еще. Вот когда ты совсем вырастешь, то обязательно поймешь, о чем я говорю. Ладно, расскажи, как ты сходил к Саше, что он тебе сказал?

— Ну, он очень увлеченно слушал мой рассказ про сон и дал пару заданий.

— Выполни их обязательно! А теперь иди, мама приготовила ужин, поешь и долго не сиди за компьютером. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи. Отец вел себя очень странно сегодня, в первый раз в жизни он крикнул на меня. Я хотел последовать его совету, но не смог, компьютер я выключил в половине третьего ночи, зато тут же уснул. Я был даже не удивлен сну, который не замедлил явиться. Я, как мне и велел Александр, пытался хотя бы слегка пошевелиться, но не смог. Да что там говорить, я даже не сумел посмотреть на собственные руки.

Противный писк будильника и прекрасный солнечный день за окном — все это по пробуждении породило во мне смешанные чувства. Я вроде бы и рад был последнему дню в школе, но и одновременно уже заранее тосковал по одноклассникам, которых больше никогда не увижу. Плюс ко всему экзамены, а за ними институт и взрослая жизнь… А еще этот будильник проклятый!

Родителей дома уже не было. Странно, они никогда не уходили раньше меня. На кухонном столе меня ждали завтрак и записка: «Уехали на дачу. Будем в воскресенье. Дом держи в чистоте, бардак не устраивай, деньги скинем на карту. Любим тебя, твои мама и папа». Неужели мечты сбываются, и они наконец поверили, что я уже взрослый человек, и оставили меня дома одного?!

В школе я рассказал Сереге, своему лучшему другу, о том, что родителей не будет до понедельника. Он тут же подсуетился и обзвонил всех наших друзей, и теперь все только и ждали вечера, чтобы как следует повеселиться. Учительница толкнула речь про взрослую жизнь, мы сдали учебники и пошли по домам, так как в школе уже совсем нечего было делать. Часы показали семь вечера, когда раздались первые звонки в дверь — тусовка началась. Мы веселились до упаду и полностью игнорировали ругань соседей: «да, я уважаю возраст, но и им следовало бы уважать наше желание повеселиться, тем более еще даже десяти не было». Все шло хорошо, как вдруг у меня потемнело в глазах и я как подкошенный рухнул на пол.

Меня тут же накрыл проклятый сон, но каким-то чудом я, увидев свои руки, смог ими чуть пошевелить, и семеро монахов тут же перестали читать молитву. Один из них приблизился ко мне, и я наконец-то смог его разглядеть — среднего роста мужчина лет сорока пяти. Он окинул меня внимательным, цепким взглядом, а потом преклонил передо мной колени. То же самое сделали остальные, после чего появился черный всадник. Однако на этот раз он не стал никого убивать, а, подскочив ко мне, изо всех сил дал пощечину. Я распахнул глаза и увидел перед собой Серегу, замахивающегося для следующего удара.

— Что с тобой? — спросил друг дрожащим голосом — видимо, я всех здорово напугал.

— Я не знаю, — пробормотал я. Голова раскалывалась, как будто меня по ней долго били. — А что случилось?

— Ты упал, а потом начал нести бред, вот я и решил тебя в чувство привести.

— Ты что, меня побил? Сколько раз ты меня ударил?

— Один.

— А что за бред я нес?

— Ты очень --">