Эрих Мария Ремарк - Три товарища и другие романы

Эрих Мария Ремарк Три товарища и другие романы Романы

Erich Maria Remarque

Drei Kameraden. Im Westen Nichts Neues. Arc de Triomphe

© The Estate of the late Paulette Remarque, 1929, 1937, 1945

© Перевод. Ю. Архипов, 2013

© Перевод. Н. Федорова, 2013

© Перевод. М. Рудницкий, 2013

© Издание на русском языке AST Publishers, 2020

Три товарища

I

Небо, еще не закопченное дымом печных труб, отливало латунной желтизной. Над крышами фабрики оно светилось сильнее. Солнце вот-вот должно было взойти. Я взглянул на часы. Восьми еще нет. Без четверти.

Я открыл ворота и подготовил насос бензоколонки. В это время обычно подъезжают первые машины на заправку. Неожиданно позади меня послышалось какое-то хриплое поскрипывание — будто под землей прокручивали ржавый ворот. Я остановился, прислушался. Потом прошел через двор в мастерскую и тихонько приоткрыл дверь. Там в полутьме маячила какая-то призрачная фигура. Грязноватая белая косынка, синий фартук, толстые шлепанцы, шаркающая метла, килограммов девяносто весу — не иначе как наша уборщица Матильда Штосс.

На какое-то время я застыл, наблюдая. Она двигалась меж радиаторов с грацией бегемота и глухим голосом распевала песенку о верном гусаре. На столе у окна стояли две бутылки коньяка. В одной из них осталось на донышке. Накануне вечером бутылка была полной. Я забыл запереть ее в шкаф.

— Ай-ай-ай, фрау Штосс, — сказал я.

Пение оборвалось. Метла упала на пол. Блаженная ухмылка потухла.

— Господи Иисусе, — пролепетала Матильда, уставившись на меня красноватыми глазами. — Вот уж не ожидала…

— Понятно. Ну и как коньячок? Понравился?

— Да уж что говорить… но мне как-то не по себе. — Она вытерла губы. — Прямо языка лишилась…

— Ну, это уж слишком. Вы просто пьяны. Пьяны в стельку.

Она с трудом удерживала равновесие. Усики над ее верхней губой подрагивали, а веки хлопали, как у старой совы. Но вот наконец ей удалось совладать с собой, и она решительно шагнула ко мне.

— Слаб человек-то, господин Локамп, сначала я только понюхала, потом отхлебнула чуток — для пищеварения, а тут, тут уж черт меня и попутал. Да и то сказать — гоже ли так вводить бедную женщину в соблазн? Пузырек-то ведь на самом виду…

Я не впервые заставал ее в таком виде. Она приходила каждое утро часа на два, убирать мастерскую; деньги, в любом количестве, можно было не запирать — она их не трогала, а вот спиртное действовало на нее, как сало на крысу. Я посмотрел бутылку на свет.

— Ну разумеется — коньяк для клиентов вы не тронули. Налегли на тот, что получше, который господин Кестер держит для себя.

Помрачневший было лик Матильды опять озарила ухмылка.

— Что верно — то верно, в таких вещах толк я знаю. Но ведь вы не выдадите меня, господин Локамп? Вдову горемычную?

Я покачал головой:

— Сегодня не выдам.

Она выпростала подоткнутые юбки.

— Ну, тогда мне лучше скрыться. А то придет господин Кестер — такое начнется!..

Я подошел к шкафу и открыл его.

— Матильда!

Она, переваливаясь, поспешила ко мне. Я поднял коричневую четырехгранную бутылку.

Она протестующе замахала руками.

— Это не я! Честное слово! К этой я и не прикасалась!

— Знаю, знаю, — сказал я и налил ей полную стопку. — А пробовали когда-нибудь?

— Еще бы! — облизнулась она. — Ром! Старинный, ямайский!

— Отлично! Вот и выпейте стаканчик!

— Я?! — Она даже отпрянула. — Ну уж это слишком, господин Локамп! Все равно что пустить человека босиком по углям! Старуха Штосс втихаря дует ваш коньячок, а вы ее еще ромом потчуете за это. Да вы просто святой, ей-богу! Нет уж, лучше помереть, чем пойти на такое!

— Ну как знаете, — сказал я и сделал вид, будто собираюсь поставить стаканчик на место.

— Эх, была не была! — Она чуть не вырвала его у меня из рук. — Дают — бери! Даже если незнамо за что дают. Ваше здоровье! А может, у вас день рождения?

— Да, Матильда. Угадали.

— Неужто правда? — Она схватила мою руку и стала трясти ее. — От души поздравляю! Дай вам Бог всего, а главное — тити-мити! — Она вытерла губы. — Нет, вы так растрогали меня, господин Локамп! За это не грех бы и еще одну пропустить. Раз такое дело. Ведь я люблю вас как сына.

— Вот и чудесно.

Я налил ей еще стопку. Она выпила ее залпом и тут же покинула мастерскую, изливая потоки восторгов.

Я убрал бутылку и сел к столу. Сквозь окно на мои руки --">