Антон Александрович Мишин - Отец Шрёдингера. Две остановки

Антон Мишин Отец Шрёдингера. Две остановки

Отец Шрёдингера

Сегодня вместо истории о трагической смерти папы во время прохождения срочной службы, я получила отца Шрёдингера. Только в моём случае добавилась ещё одна неизвестная: я не только не в курсе (кроме одного), живы они или мертвы, но и кто именно из этих трёх уродов приходится мне биологическим отцом. Они изнасиловали маму, когда ей едва исполнилось шестнадцать лет. В первый раз, смотря на выцветшую фотографию, где они вчетвером, и счастливы, я не верю, что это могло с ней случиться. Мама призналась, что одного из них она даже любила.

Оказывается, когда я родилась, мои папаши уже сидели. Мама всегда говорила, что папа умер за месяц до моего рождения, поэтому она не внесла его в свидетельство. По отчеству я всегда думала, как удивительно, что его звали так же, как и отца мамы – Александр. Какая я всё-таки глупая. Весь сегодняшний вечер я твердила:

– Почему ты тогда не сделала аборт? – На что раз за разом она слёзно клялась, что не убить меня – это самое правильное решение в её жизни. Мы обе плакали.

Мама переехала из родной деревни в город, когда мне исполнилось три года. Тогда же она узнала, что один из них умер в тюрьме. Прощай, папик. О других мама не знает ничего по сей день. У неё началась совсем другая жизнь, а ту, прошлую, она пыталась, как могла, от меня уберечь.

Сидя в комнате на диване и поглаживая свой, уже округлившийся живот, Настя думала, как неумолимо вращается колесо времени, вынуждая поколение за поколением совершать одни и те же ошибки.

Две остановки

– Так, подарок тете Кате взяли, цветы купим на остановке, ну, вроде бы всё, можно идти.

– Ну, наконец-то, не прошло и полгода, – произнёс давно одетый Андрей, вставая с кресла и направляясь к двери, – мааам, ты дверь закроешь, не пойму, где мои ключи, думал в кармане.

– Давай, давай, выходи, всё равно, или вместе назад пойдём, или со своей Юлькой поедешь встречаться, а к тому моменту, как вы нагуляетесь, я уже буду дома. Ещё не хватало ключи искать, итак опаздываем. – Нина Сергеевна закрыла дверь на два оборота. Выйдя из подъезда, они пошли под ручку. Дойдя в молчании почти до конца дома, мать решила завести давний разговор.

– Ты лучше мне скажи, когда вы с Юлькой съедетесь, уже три года, как вместе, не пора ли?

– Мам, давай не будем об этом.

– Помнишь, как отец мечтал о внуках?

– Если так мечтал, то уж, наверное, попытался бы до них дожить.

– Ты как всегда резок, Андрюша, просто, обида на внезапную смерть отца в тебе так и не прошла.

– Не такой уж внезапной она и была. Столько закладывать за воротник… Я понимаю – издержки профессии. Он, конечно, держался, как мог. Но пить в таких дозах – никакой организм не выдержит.

– Закончим с этим! – безапелляционно выпалила Нина Сергеевна. Они шли под ручку по каштановой аллее. Спустя минуту затишья, она продолжила. – Ты бы слышал те истории, что он мне рассказывал на кухне. Да, он пил, пытаясь хоть как-то заглушить всё то, что видел, и своё тяжёлое детство. Любой бы на его месте пил.

– Ты точно не передумала, может, прогуляемся, всего же две остановки идти? – Уже Андрей решил перевести тему.

– Нет, лучше давай вместе со мной поедем, я за тебя заплачу, а у меня – проездной.

– Это для меня дело принципа, я за две остановки платить не намерен. Пешком походить очень полезно.

– Ты тогда особо не беги, а то я тебя знаю. Мне ещё цветы выбрать. И, наверное, мой уже ушёл, – мать указала на отъезжающий с остановки синий троллейбус,– а следующий ждать ещё неизвестно сколько.

– Еще один повод прогуляться, – настаивал сын.

– Прогуляемся обратно, если ты не улизнёшь.

Шагая в тишине, они подошли к остановке, часть которой была отведена под круглосуточный цветочный магазин.

– Ну, всё, не беги, а то тебе придётся меня ждать.

– Скоро увидимся, мама.

Нина Сергеевна оторвала свою руку от сына, и он инстинктивно ускорился, не чувствуя на себе груза в виде материнской медлительности. Она на мгновение задумалась, смотря ему вслед, а затем, опомнившись, поспешила в цветочный. Процесс выбора и оформления в букет продолжался достаточно долго; на горизонте вновь появились смутные очертания троллейбуса. Из-за астигматизма Нина Сергеевна не видела номер.

– Поторопитесь, пожалуйста, девушка, возможно, мой едет.– Указала она вдаль.

Продавщица спешно накручивала ленты и сворачивала обёрточную бумагу, тревога Нины Сергеевны нарастала. --">