Самира Зайдуллаховна Магомедова - Украденная

постукивал вилкой по тарелке. В тот вечер он не располагал аппетитом.

– Я могу понадобиться. Дядя Заур, Муса, Рамиз тоже там. Я же не один.

– Новости есть? Что известно о Мустафе? – поинтересовалась старушка о положении сына.

– Толком ничего. Кроме как все нажитое на время должности и оформленное на членов семьи задержат и изымут. Отца будут судить, в лучшем случае его ожидает условное, в худшем – колония… Вот такие известия, – вздохнул парень.

– Да смилуется Всевышний над моим сыном и простит ему все, – бабушка встала и дрожащими руками вынула четки из кармана, – пойду, помолюсь.

Сабина присутствовала при разговоре, ей хотелось произнести речь поддержки, но не сумела подобрать подходящих фраз .

– Позову твою маму, сестру. Они, наверное, тоже проголодались.

Альбина уже предалась крепкому сну, устроившись рядом со своими детьми. Сабина не встревожила ее и тихонько заперла дверь гостиной. Она заглянула к Камиловне, та лежала на диване и глядела в свой смартфон.

– Я вам ужин подогрела. Идемте, пока не остыло, – с волнением выговорила студентка.

– Девушка, – возгласила Маликат, даже не глядя на нее, – мы ныне бедные. У нас ничего нет. Теперь хоть ты уйдешь?

Сабина оцепенела от услышанного. Комок словно в горле застрял. Впервые в жизни она подверглась человеческой грубости.

– А вы думаете, что я держусь за вас? – ответила она невзначай. С языка вывалились слова ответной реакции.

– Тогда зачем ты до сих пор здесь?! Что тебе мешает уйти, и оставить нас в покое?! Столько несчастий ты привела в мою семью! – накричала Камиловна. Женщина встала и наконец, покосилась на невестку. Ее взгляд был полон ненависти.

У Сабины на глазах навернулись слезы. На крик прибежали Альбина и Адиль.

– Что случилось? – полюбопытствовала дочь спросонья, – что за крик? Детей разбудишь?

– Мама, успокойся и спи, пожалуйста, – юноша вывел девушек и закрыл двери комнаты, где почивала Маликат. Выражение его лица наполнилось еще большим отчаянием. Он немного постоял в прихожей спиной к стене и покачивал головой.

– Так, я пошел, – с этими словами он покинул квартиру.

Сабина пребывала в состоянии, когда индивидууму, в порыве обиды и гнева, хочется крушить, ломать, наорать, чтоб уняться и выразить свое негодование. Но через пару минут, глубоко отдышавшись, чувство злобы сменилось на противоречивость. Она сознала обоснованную суть слов, произнесенных, женщиной в гневе. Очевидно, та даже права. И девушка, действительно является обузой, субъектом колющий глаза в доме, где и без нее проблем хватает. Зачем она находиться там, где ей не рады? Зачем надеется на отношения, которые даже не начались?

– Ты не слушай ее. Мама может много чего наговорить, а потом раскаивается. Тем более сейчас, у нее депрессия. Повод ищет, чтоб выплеснуть накопленную ярость. А так, она добрый человек…, – прозвучали слова Альбины.

– Нет. Она права. Я должна была сразу уйти, – Сабина не умела скрывать эмоций, и слезы непослушно потекли по щеке.

– Не думай так. Ты тоже член семьи. Все еще образуется. И сейчас мы…

– Это просто слова. Я здесь никто.

Девушка на цыпочках вошла в комнату, где мирно спали дети. Она забрала свою папку, сумочку, накинула куртку и на мгновение простояла у зеркала в коридоре.

– Желаю, чтоб все поскорее разрешилось, и Мустафа Сабирович вернулся домой. Прости, если была оплошность с моей стороны. И спасибо, что была рядом все время, – обратилась она к золовке.

– Что ты надумала? Не глупи? Я позвоню Адилю, – растревожилась девушка.

– Не надо, пожалуйста. Будет правильно, если каждый будет на своем месте.

Альбина не хотела отпускать ее но и противиться тоже не могла. Она просто глядела, как невестка обулась в свои туфли и ушла, замкнув дверь снаружи.

Нелегкие выдались и день и ночь. Словно испытание свыше. Кто-то достойно его прошел, а кто-то не сумел смириться с предписанным.

Сабина, в раздумьях, лежала на кровати, где оставалась всегда до последних событий. Рядом храпела Амина. В квартире, на неровном полу дрожал холодильник и раздражающе издавал бурчание. Сквозь темень, девушка разглядывала узоры на обоях, считала линии и кружочки на них. Она чувствовала опустошенность внутри себя, что не заполнить, пожалуй, ничем и никогда. Студентка запланировала с утра наведаться к нотариусу и составить дарственную на недвижимость, что Адиль списал на ее имя. Тем самым она намеревалась вернуть дом хозяевам. Поскольку, --">