Артур Шницлер - Барышня Эльза. Сборник

Артур Шницлер Барышня Эльза 

Новеллы Артура Шницлера в контексте русской литературы

В начале XX века Артур Шницлер (1862–1931) пользовался в России столь же широкой известностью, как и у себя на родине, в Австрии. Не успевали его новеллы и драмы появиться на немецком языке, как несколько издательств одновременно уже выпускали их русские переводы. С 1903 года крупное московское издательство В.М. Саблина, специализировавшееся на издании наиболее модных иностранных писателей (О. Уайльда, Д'Аннунцио, Г. Манна, О. Мирбо, С. Пшибышевского и других), начинает выпуск полного собрания сочинений Шницлера, — за несколько лет до того, как подобное издание появилось в Австрии. Интерес к первым томам, закрепленный блестящим успехом пьес Шницлера на русской сцене (в особенности благодаря В. Мейерхольду и В. Комиссаржевской), был настолько велик, что уже в 1906 году потребовалось второе, а в 1911 году — третье издание.

Пик славы Шницлера в России приходится на второе предреволюционное десятилетие. Именно к Шницлеру обращается в 1910 году русская общественность с просьбой дать от имени австрийской интеллигенции отклик на смерть Льва Толстого. Как сложилась бы дальнейшая история произведений Шницлера в России, не будь общественных потрясений, мировой войны и Октябрьской революции? Предположения на этот счет едва ли имеют смысл. «Шницлер — один из наших», — утверждал в 1904 году рецензент журнала «Весы», влиятельнейшего издания русских символистов. «Зачем нужен нам Шницлер?» — риторически вопрошал четверть века спустя другой рецензент на страницах марксистского журнала «Печать и революция». Русская судьба Шницлера развертывалась в идейном пространстве между этими репликами.

* * *

Литературный быт конца XIX века знал два типа художников, которые выведены, например, в чеховской «Чайке», — тип Треплева и тип Тригорина. Один — непризнанный бескомпромиссный талант, презирающий пошлую толпу обывателей, ищущий в искусстве небывалых истин, другой — модный преуспевающий беллетрист, блестящий, но неглубокий, любимец публики. Шницлера русская критика нередко относила ко второму типу, то осуждая его как «талантливого дилетанта», произведения которого можно читать в «гостиной между двумя визитами» (А. Блок), то любуясь его искусством «скользить над бездной сомнений и срывать на краю пропасти красивые цветы» (3. Венгерова).

Известный литератор своего времени Оскар Норвежский, посетивший Шницлера в Вене, представляет его русской публике в образе обаятельного денди буржуазных салонов, обладателя артистически благородной внешности, в котором чувствуется «нечто от сына богемы, но в рафинированном виде». Ряд особенностей творчества Шницлера служит своего рода подтверждением этого образа. Сенсационность сюжетов, подсказанных нередко скандальной хроникой венского общества, обилие эффектных мелодраматических ситуаций, повышенный интерес к изображению эротических переживаний, болезненных изломов человеческой психики — все это привлекало типического «образованного читателя», искавшего в искусстве острых и волнующих впечатлений. Тем не менее главная причина быстрого и глубокого проникновения Шницлера в русскую культуру заключалась не в этом.

На рубеже XX века в России происходит радикальный сдвиг в художественных вкусах — от реализма к модернизму, и в отношении к Шницлеру обнаруживает себя тяготение русской интеллигенции к «новому искусству» Запада. Символисты ищут в нем опору для преодоления реализма, господствовавшего в русской литературе XIX века.

Одним из важнейших «опорных пунктов» становится для утверждающего себя русского модернизма творчество писателей «Молодой Вены», литературной группы, в рамках которой начал свою деятельность Шницлер. Теоретик группы Герман Бар резко выступал против эстетики натурализма с его пафосом научного объяснения человеческой личности как продукта социальной среды и биологической наследственности. С точки зрения «Молодой Вены» натурализм схематизирует и обедняет живую жизнь, подчиняя ее конструкциям нашего ограниченного рассудка. «Молодые венцы» считают, что, в действительности, жизнь внешняя, как и жизнь человеческой души, доступна восприятию и --">