Агата Кристи - Роза и тис

Изабелла, Изабелла… Но рассказ мой все-таки не о ней. Речь пойдет о Джоне Габриэле.

Глава 1

Приближались выборы, и по этому поводу нам был представлен кандидат в депутаты от Консервативной партии, кавалер креста Виктории, майор Джон Габриэль.

Тогда он произнес речь. Мы все были слегка разочарованы невзрачной внешностью кандидата и тем, что как оратор он явно не блистал. Голос у него оказался неприятный и монотонный, манеры оставляли желать лучшего. Нам ничего не оставалось делать, кроме как утешать друг друга рассказами о его храбрости и отваге.

…Жил я тогда в «Полнорт-Хаус», а точнее, в длинной комнате с низким потолком и окнами на море. Она выходила на террасу, куда в погожие дни выкатывали мое инвалидное кресло. Я сидел и смотрел на Атлантический океан, любуясь пенными бурунами и темно-серым скалистым мысом, ломавшим линию горизонта. На мысу высились зубчатые стены и башни замка Сент-Лу, которые всегда казались мне акварельным наброском какой-нибудь романтической барышни, жившей где-нибудь эдак в середине XIX века.

Действительно, было в замке Сент-Лу что-то ненастоящее, театральное – такой эффект может быть произведен только тем, что по сути подлинно. Видите ли, замок построили в те времена, когда люди еще умели наслаждаться романтизмом без чувства неловкости и стыда. Такой романтизм предполагает осады, драконов, пленных принцесс, рыцарей в доспехах – словом, великолепие, свойственное плохим историческим фильмам. Но, разумеется, если подумать хорошенько, сама история является не чем иным, как плохим фильмом…

Глядя на замок Сент-Лу, ожидаешь увидеть кого-то вроде леди Сент-Лу, леди Трессильян, миссис Бигэм Чартерис или Изабеллы. И то, что они существуют на самом деле, вызывает настоящее потрясение!

Так вот, в один прекрасный день эти дамы нанесли мне визит: горделивая осанка, платья старого кроя, бриллианты в громоздких оправах. Я тогда был настолько ими зачарован, что сказал Терезе: «Неужели они настоящие? Не может быть!»

…Мне кажется, я поторопился. Нужно вспомнить еще несколько событий: например, момент, когда я садился в машину, чтобы ехать на аэродром Нортхолт встречать Дженнифер…

За теми событиями стоит вся моя жизнь, которая началась за тридцать восемь лет до машины на Нортхолт и закончилась в тот день…

Повторяю, речь не обо мне. Но история началась с меня, Хью Норриса. Оглядываясь на прожитые годы, смею утверждать: я жил вполне обычной жизнью, не более, но и не менее интересной, чем у других. Неизбежные разочарования, утраченные иллюзии, тайные ребяческие страдания… Но также и сильные чувства, волнение, возбуждение, гармония, вырастающие словно ниоткуда. Мою жизнь можно рассматривать с двух точек зрения: как историю крушения или же как победоносную летопись. Обе версии имеют право на существование. В конце концов, то, как ты оцениваешь свою жизнь, всего лишь вопрос выбора. Вот вам Хью Норрис, как он сам себя видит, а вот Хью Норрис такой, каким он видится окружающим. На самом деле есть, должно быть, и третий Хью Норрис – такой, каким он видится Господу. Наверное, это и есть основной, главный Хью. Но его историю в состоянии изложить лишь ангелы. Все сводится к следующему: что же я знаю о молодом человеке, который в начале 1945 года, возвращаясь в Лондон, сделал пересадку в Пензансе? Должен признаться: в те дни жизнь меня баловала. Мне нравилась моя профессия школьного учителя. На войне я также узнал и понял много нового. После войны меня ждала любимая работа с перспективой в будущем стать директором школы. Заводил я тогда и романы – последствия одних были плачевны, последствия других меня вполне удовлетворяли, однако ни одна женщина не запала, что называется, мне в душу. Я поддерживал надлежащие родственные связи, но не слишком тесные. Мне было тридцать семь лет. В тот день я наконец осознал то, о чем долгое время лишь догадывался. Я чего-то ждал… Чего? Какого-то события, знака свыше?..

Вдруг мне почудилось: все, что происходило со мной до тех пор, носило какой-то поверхностный характер, а я ждал чего-то подлинного, настоящего! Наверное, рано или поздно схожие чувства испытывает в своей жизни каждый – хотя бы раз.