Эрнст Теодор Амадей Гофман - Сестра Моника
Название: | Сестра Моника | |
Автор: | Эрнст Теодор Амадей Гофман | |
Жанр: | Классическая проза | |
Изадано в серии: | vasa iniquitatis - Сосуд беззаконий | |
Издательство: | неизвестно | |
Год издания: | 2012 | |
ISBN: | 978-5-98144-162-2 | |
Отзывы: | Комментировать | |
Рейтинг: | ||
Поделись книгой с друзьями! Помощь сайту: донат на оплату сервера |
Краткое содержание книги "Сестра Моника"
У безумного монаха Медарда, главного героя «Эликсиров сатаны» — романа, сделавшего Э.Т.А. Гофмана (1776—1822) европейской знаменитостью, есть озорная сестра — «Сестра Моника». На страницах анонимно изданной в 1815 году книги мелькают гнусные монахи, разбойники, рыцари, строгие учительницы, злокозненные трансвеститы, придворные дамы и дерзкие офицеры, бледные девственницы и порочные злодейки. Герои размышляют о принципах естественного права, вечном мире, предназначении женщин, физиологии мученичества, масонских тайнах… В этом причудливом гимне плотской любви готические ужасы под сладострастные стоны сливаются с изысканной эротикой, а просветительская сатира — под свист плетей — с возвышенными романтическими идеалами.
«Задираются юбки, взлетают плетки, наказывают, кричат, стонут, мучают. Монахи и лесбиянки, солдаты и монашки, воспитатели и благородные дамы занимаются этим друг с другом — все, без разбора. Но описывается это все небезыскусно, да и автор книги — весьма начитанный господин».
Вульф Зегебрехт
Любому читателю, чувствующему ритм, напор и звучание языка и знакомому с творчеством Гофмана, с особенностями и причудами его стиля, с первых же страниц романа откроется кровное родство “Моники” с рассказами писателя».
Рудольф Франк
Сестра Моника рассказывает собравшимся подругам, в особенности же сестре Анунчиате Веронике, бывшей графине фон Р. . . ., о жизни матери и отца.
Сестра Моника продолжает свой рассказ. Не принимая в расчет фальковских героев, наши персонажи высказываются все яснее. Переодетая Фредегунда рассказывает Монике о своей жизни.
Читаем онлайн "Сестра Моника". [Страница - 8]
Поэтому сразу же после свадьбы он открыл моей матери пару сокровеннейших сердечных тайн, обещавших ей радостное будущее; она же, как мне кажется, намеревалась пожертвовать эти тайны материнским инстинктам, а не обернуть их себе во благо. Однако после двух лет замужней жизни Луиза поняла, что кроме меня от супружеской связи ей не стоит больше ждать никаких плодов, и твердо решила, что коли она и так чуть ли не вдова, то может без всякого стеснения принять к сведению кое-какое данное ей позволение.
Позволение это в определенных выражениях дал ей мой отец.
— Я заполучил тебя весьма своеобразно, — сказал он, — значит и потерять тебя я могу лишь каким-нибудь причудливым образом. Я знаю — я понял, что твой темперамент, жаждущий плотских утех, пренебрегает границами благопристойности, ты намного охотней готова служить философии чувственности, нежели любви к нравственности.
Я не желаю сейчас спорить с тобой о дозволенности или недозволенности чувственного удовлетворения, в еще меньшей степени я намерен прекословить природе, которая с одинаковой силой проявляет себя и в зной, и в студеную пору; я не хочу ни тебе, ни ей платить той же монетой.
С сегодняшнего дня я предоставляю тебя себе самой, в соответствии с теми принципами, которые я открыл тебе в начале нашей связи; сегодня Бовуа в первый раз увидел тебя в исподнем и с обнаженной грудью. Тебе самой, твоим удовольствиям вверяю я тебя, но взамен, так будет по справедливости, я должен получить от тебя ту часть тела, которой не видел с нашего первого раза: твой зад. Учти! Всякий раз, когда мне откроется твоя измена, твой зад будет за это расплачиваться.
Моя мать рассмеялась и пообещала, сверх того, каждый раз исповедоваться ему, чтобы потом ее не терзали угрызения совести, которые могли бы воспрепятствовать ей воспользоваться его щедрым предложением.
— Признаться честно, — отвечал (как она мне потом живо пересказывала) ей отец, — я не могу вменять тебе в вину твою натуру, ни в коем случае; совершенно невозможно требовать, чтобы один разумный человек был в рабстве у другого; рабство, плен — это, в самом крайнем случае, право войны, а в естественном праве — вообще совершеннейшее безумие, попирающее все здоровые представления. Заповеди священников или заповеди Господни, данные нам им самим, напрямую или через посредников, или же общественный договор — суть рудименты, которые мы терпим до тех пор, пока они нам приятны или необходимы; они, однако, не могут надолго сохраняться в природе всецело образованного человека, вышедшего уже из детского возраста. Свобода духа и сердца, тела, моральной и физической силы — во благо частного и общего — вот цель, не поддающаяся никакому законодательному ограничению, по крайней мере до тех пор, пока варварство и культура не сталкиваются друг с другом на поле боя, и злоба не одолевает их обоих. Так, например, заповедь брака у христиан должна накрепко связать природу с душой и телом, но обретаем ли мы благодаря ей бессмертие? Есть ли хоть кто-нибудь, кто сумел восстать из мертвых и сказать: там, по ту сторону, где уже нельзя ни свататься, ни жениться, я вновь обрел своих жену и детей? А делает ли подобное законодательное ограничение природных влечений наших братьев и сестер ближе друг к другу? Конечно, нет! А распутство? Ах! кто-нибудь хочет рассказать еще что-то о распутстве нынешнего философствующего и эстетствующего поколения? Даже юристы нынче знают таблицу прогрессии простоты нравов так же хорошо, как знали ее Мирабо с Руссо[48], хотя юрист — и об этом рассуждает в «Музее» Шлегель[49], — должен заботиться лишь о малом, не иметь мнения о великом и не позволять себе его иметь... Способствовал ли семейный эгоизм чему-нибудь полезному, чему-нибудь, кроме пополнения монашеских орденов? И кто же захочет, обладая добродетелями любви, доброты, сострадания, говорить о распутстве, трубящем, межу прочим, во все трубы, во всех сочинениях, на всех перекрестках, лишь о том, что добродетели завидуют ему черной завистью, о распутстве, одним этим своим дудением уже принесшим вреда больше, нежели все тридцать два ветра вместе взятые...
— Ах! Полковник, ты молвишь, словно ангел! — воскликнула в упоении моя мать, сорвала с себя нагрудную косынку и прижала лицо супруга к своей вздымающейся от восторга груди, расстегивая при этом ему штаны; она подвернула его рубашку и мягкими пальцами подняла колосса на месте холодного и --">Книги схожие с «Сестра Моника» по жанру, серии, автору или названию:
Эрнст Теодор Амадей Гофман - Пустой дом Жанр: Ужасы Год издания: 1996 Серия: Ночные этюды |
Эрнст Теодор Амадей Гофман - Церковь иезуитов в Г. Жанр: Классическая проза Год издания: 1996 Серия: Ночные этюды |
Эрнст Теодор Амадей Гофман - Житейские воззрения кота Мурра. Повести и рассказы Жанр: Классическая проза Год издания: 1967 Серия: Библиотека всемирной литературы |
Другие книги из серии «vasa iniquitatis - Сосуд беззаконий»:
Эрве Гибер - Без ума от Венсана Жанр: Современная проза Год издания: 2012 Серия: vasa iniquitatis - Сосуд беззаконий |
Уильям Сьюард Берроуз - Порт святых Жанр: Контркультура Год издания: 2003 Серия: vasa iniquitatis - Сосуд беззаконий |
Борис Лурье - Дом Аниты Жанр: Современная проза Год издания: 2017 Серия: vasa iniquitatis - Сосуд беззаконий |
Валери Соланас - Засунь себе в задницу! (сборник) Жанр: Современная проза Год издания: 2016 Серия: vasa iniquitatis - Сосуд беззаконий |