Чарльз Диккенс - Чарльз Диккенс. Собрание сочинений в 30 томах. Том 3

надуешь».

— Нет, мистер Пиквик, — сказал в заключение Джексон, — пусть у Перкера поломают головы над тем, для чего мы вручили эти повестки. Если не угадают, пусть подождут суда и тогда узнают.

Мистер Пиквик бросил на непрошенного гостя взгляд, выражавший крайнее омерзение, и, можно думать, обрушил бы страшные проклятья на голову мистеров Додсона и Фогга, если бы в этот момент его не остановило появление Сэма.

— Сэмюел Уэллер? — вопросительным тоном сказал мистер Джексон.

— Самые правдивые слова, какие вы произнесли за много лет, — ответил Сэм с величайшим спокойствием.

— Вот вам повестка, мистер Уэллер, — сказал Джексон.

— Что это значит? — осведомился Сэм.

— Вот оригинал, — продолжал Джексон, уклоняясь от требуемого объяснения.

— Где? — спросил Сэм.

— Вот! — ответил Джексон, потрясая пергаментом.

— О, так это оригинал? — сказал Сэм. — Ну, я очень рад, что видел оригинал, потому что это очень приятное зрелище, которое веселит душу человека.

— А вот шиллинг, — продолжал Джексон. — Это от Додсона и Фогга.

— Как мило со стороны Додсона и Фогга, которые так мало меня знают, а преподносят подарок! — сказал Сэм. — Иначе не могу рассматривать как большую любезность, сэр. Очень похвально, что они умеют вознаграждать добродетель, где бы ее ни повстречали. И вдобавок от этого можно растрогаться.

С этими словами мистер Уэллер слегка потер рукавом куртки веко правого глаза, следуя весьма похвальной манере актеров, изображающих семейные патетические сцены.

Мистер Джексон был как будто сбит с толку поведением Сэма, но так как повестку он вручил и больше ничего не имел сказать, то сделал вид, будто надевает единственную перчатку, которую обычно носил в руке ради соблюдения приличий, и вернулся в контору доложить о ходе дела.

В ту ночь мистер Пиквик спал плохо. Ему все время вспоминалось весьма неприятное дело миссис Бардл. На следующее утро он позавтракал очень рано и, предложив Сэму сопровождать его, отправился к Грейз-Инн-сквер.

— Сэм, — оглядываясь, сказал мистер Пиквик, когда они дошли до конца Чипсайда.

— Сэр? — отозвался Сэм, подходя к своему хозяину.

— Куда идти?

— По Ньюгет-стрит.

Мистер Пиквик продолжал путь не сразу; он в течение нескольких секунд смотрел рассеянно в лицо Сэму и испустил глубокий вздох.

— Что случилось, сэр? — осведомился Сэм.

— Сэм, полагают, что это дело будет разбираться четырнадцатого числа будущего месяца, — произнес мистер Пиквик.

— Замечательное совпадение, сэр, — отозвался Сэм.

— Чем оно замечательно, Сэм? — полюбопытствовал мистер Пиквик.

— Валентинов день^[3], сэр, — отвечал Сэм. — Весьма удачный день, день разбора дела о нарушении брачного обещания.

Улыбка мистера Уэллера не вызвала проблеска веселья на физиономии его хозяина. Мистер Пиквик круто повернул и продолжал путь молча.

Они прошли несколько десятков шагов. Мистер Пиквик трусил впереди, погруженный в глубокие размышления, а сзади, изображая на своей физиономии самое завидное и непринужденное пренебрежение ко всем и ко всему, следовал Сэм, как вдруг этот последний, всегда стремясь поделиться с своим хозяином исключительными познаниями, ускорил шаг, пока не очутился за спиной мистера Пиквика, и, указывая на дом, мимо которого они проходили, сказал:

— Очень недурная колбасная, сэр.

— Да, кажется, — отозвался мистер Пиквик.

— Знаменитая фабрика сосисок, — добавил Сэм.

— Вот как? — сказал мистер Пиквик.

— Вот как! — с некоторым негодованием повторил Сэм. — Ну еще бы не так! Да благословит бог вашу невинную голову, сэр: ведь здесь четыре года назад произошло таинственное исчезновение почтенного торговца.

— Неужели вы хотите сказать, что с ним расправились по способу Берка?^[4] — воскликнул мистер Пиквик, поспешно оглядываясь.

— Нет, не хочу, сэр, — ответил мистер Уэллер. — Хотя это было бы лучше. Но тут дело посерьезнее. Он был хозяином этой-вот лавки, сэр, и изобрел патентованную паровую машину для непрерывного изготовления сосисок. Ну так вот, эта самая машина проглотила бы и булыжник, положи вы его близко, и перемолола бы в сосиски, как нежного младенца. Натурально, он гордился машиной и, бывало, простаивал в погребе, глядя на нее, когда она работала, пока не впадал от радости в меланхолию. Очень счастливым человеком был бы он, сэр, имея эту-вот машину да еще двух милых --">