Уильям Фолкнер - Свет в августе - английский и русский параллельные тексты

Then the hamlet which at its best day had borne no name listed on Postoffice Department annals would not now even be remembered by the hookwormridden heirs-at-large who pulled the buildings down and buried them in cookstoves and winter grates. И тогда, иссосанные глистами самозваные наследники, растаскивая дома и сжигая их в плитах и очагах, не вспомнят самого названия деревни, которая и в лучшие дни не значилась в анналах почтового ведомства. There were perhaps five families there when Lena arrived. Когда приехала Лина, в деревне оставалось семей пять. There was a track and a station, and once a day a mixed train fled shrieking through it. Была там железнодорожная колея и станция, и раз в день товарно-пассажирский с воплем проносился мимо. The train could be stopped with a red flag, but by ordinary it appeared out of the devastated hills with apparitionlike suddenness and wailing like a banshee, athwart and past that little less-than-village like a forgotten bead from a broken string. Поезд можно было остановить красным флагом, но обычно он возникал из разоренных холмов внезапно, как привидение, и, лешим взвыв, -мимо недодеревеньки, стороной, как мимо потерянной бусины, когда порвалась нитка. The brother was twenty years her senior. Брат был двадцатью годами ее старше. She hardly remembered him at all when she came to live with him. Когда он забирал ее к себе, она его почти не помнила. He lived in a four room and unpainted house with his labor- and child-ridden wife. Он жил в четырехкомнатном некрашеном доме, с женой, изношенной от труда и родов. For almost half of every year the sister-in-law was either lying in or recovering. Чуть ли не по полгода в году невестка Лины либо ходила на сносях, либо оправлялась после родов. During this time Lena did all the housework and took care of the other children. В это время Лина делала всю работу по дому и смотрела за другими детьми. Later she, told herself, После она говорила себе: ' I reckon that's why I got one so quick myself.' "Потому, видно, и сама так быстро обзавелась". She slept in a lean-to room at the back of the house. Спала в пристройке, в задней части дома. It had a window which she learned to open and close again in the dark without making a sound, even though there also slept in the lean-to room at first her oldest nephew and then the two oldest and then the three. Там было окно, которое она научилась бесшумно отворять в темноте -- потому что в пристройке спали, кроме нее, сперва старший племянник, потом двое старших, потом трое. She had lived there eight years before she opened the window for the first time. Впервые открыла окно на девятом году своей жизни у брата. She had not opened it a dozen times hardly before she discovered that she should not have opened it at all. Она и открыть-то его успела всего раз десять, когда обнаружила, что его вообще не следовало открывать. She said to herself, Сказала себе: ' That's just my luck.' "Такое, видно, мое счастье". The sister-in-law told the brother. Невестка сказала брату. Then he remarked her changing shape, which he should have noticed some time before. Тут только он заметил, что она округлилась, а мог бы заметить и раньше. He was a hard man. Он был суровый человек. Softness and gentleness and youth (he was just forty) and almost everything else except a kind of stubborn and despairing fortitude and the bleak heritage of his bloodpride had been sweated out of him. Добродушие, мягкость, молодость (а было ему лишь сорок) и почти все остальное, кроме упрямой, безнадежной стойкости да угрюмой родовой гордости, вышло из него с потом. He called her whore. Он обозвал ее проституткой. He accused the right man (young bachelors, or sawdust Casanovas anyway, were even fewer in number than families) but she would not admit it, though the man had departed six months ago. Он угадал виновника (молодых холостяков, -- а опилочных донжуанов и подавно, -насчитывалось еще меньше, чем семей в деревне), но она не признавалась, хотя виновник отбыл полгода назад. She just repeated stubbornly, Она твердила только: "He's going to send for me. "Он меня вызовет. He said he would send for me"; unshakable, sheeplike, having drawn upon that reserve of patient and steadfast fidelity upon which the Lucas Burches depend and trust, even though they do not intend to be present when the need for it arises. Он сказал, что вызовет меня", -непоколебимо, по-овечьи, черпая из тех запасов терпеливой прочной верности, на которые рассчитывает каждый Лукас Берч, -- не имея, впрочем, намерения оказаться под рукой, когда в этом будет нужда. Two weeks later she climbed again through the window. Двумя неделями позже она снова выбралась через окно. It was a little difficult, this time. Теперь это далось нелегко. 'If it had been this hard to do before, I reckon I would not be doing it now,' she thought. "Было бы раньше так трудно, небось бы теперь не пришлось вылезать", -- подумала она. She could have departed by the door, by daylight. Она могла бы уйти через дверь, днем. Nobody would have stopped her. Никто бы ее не удерживал. Perhaps she knew that. Может быть, она это понимала. But she chose to go by night, and through the window. Но предпочла -- ночью через окно. She carried a palm leaf fan and a small bundle tied neatly in a bandanna handkerchief. С ней был веер из пальмовых --">