Чарльз Диккенс - Полет

ванну.

Здесь все очень похоже на ту запомнившуюся мне маленькую комнату в Китайских банях на Бульваре; и хотя я вижу ее сквозь пар, я определенно узнаю корзину с согретыми простынями, похожую на огромные песочные часы в плетеном футляре. Когда же я выехал из дому? Когда это было, что я в Лондоне оплатил проезд «до Парижа» и сложил с себя всякую ответственность за исключением того, что я должен хранить билет с тремя талонами, из которых первый был оторван в Фолкстоне, второй на борту парохода, а третий отобран в конце путешествия? Кажется, что это было много лет назад. Подсчеты бесполезны. Выйду погулять.

Толпы на улицах, огни в магазинах и на балконах, изящество, разнообразие и красота, множество театров, нарядные кафе с раскрытыми окнами и оживленные группы за столиками прямо на тротуаре, яркий свет в домах, как бы вывороченных наизнанку, — скоро убеждают меня, что это не сон; что, как бы я сюда ни попал, но я в самом деле в Париже. Спускаюсь к сверкающему Пале-Роялю^[6], иду по улице Риволи к Вандомской площади. Заглядываю в витрину магазина гравюр, и тут меня настигает Мир Финансов, давешний мой попутчик; он улыбается самодовольно и в высшей степени презрительно. «Вот народ! — говорит он, указывая на Наполеона в витрине и Наполеона на Вандомской колонне. — Весь Париж помешался на этой одной идее! Мономания!» Гм! По-моему, я где-то видел счастливого соперника этого Наполеона. Когда я уезжал, была какая-то статуя на Гайд-парк-Корнер^[7] и еще другая в Сити и одна или две гравюры в магазинах.

Я иду к заставе Этуаль, достаточно оглушенный полетом, чтобы приятно усомниться в реальности всего окружающего: оживленной толпы; тенистых деревьев; дрессированных собак; карусельных лошадок; великолепной перспективы сверкающих фонарей; бесчисленных площадок, где слышится пение, где оркестры сияют лазурью и золотом, а Гурия с глазами как звезды расхаживает с кружкой для доброхотных жертвований. Так я и иду в свой отель, очарованный; ужинаю, очарованный; ложусь спать, очарованный; отодвигаю сегодняшнее утро (если в самом деле все это было сегодня утром) в глубь времен, благословляю Юго-Восточную компанию за то, что она в наши прозаические дни осуществила сказки «Тысячи и одной ночи», и бормочу себе под нос, направляя свой ленивый полет в страну мечты: «Не спешите, леди и джентльмены, мы прибываем в Париж через одиннадцать часов». И так все это хорошо налажено, что в самом деле не надо спешить!

1

Митчем — крупнейший во времена Диккенса театральный антрепренер. В Сент-Джеймском театре ставилось большинство ранних комических пьес и музыкальных комедий Диккенса. В 1842—1852 годах в театре игрались французские пьесы. Труппой театра, включавшей тогдашних французских звезд (в некоторых спектаклях участвовала знаменитая Рашель) руководил Митчем.

(обратно)

2

Абд-эль-Кадер (ок. 1807—1883) — эмир алжирского Орана, руководил борьбой против французской оккупации Алжира, автор философского трактата «Напоминание думающему, совет безразличного».

(обратно)

3

…его тезки под водой в Спитхеде или под землей в Виндзоре. — «Ройал Джордж» («Королевский Георг») — военный корабль, затонувший в 1782 году в Спитхеде, на рейде перед портсмутским портом. В Виндзоре, в часовне св. Георга, погребен король Георг III (1738—1820).

(обратно)

4

Первый джентльмен. — Имеется в виду Георг Четвертый (1762—1830), принц-регент (1811—1820), король Англии (1820—1830), получивший известность как законодатель мод своего времени и прозванный «первым джентльменом Европы».

(обратно)

5

Аббевилль — город, центр департамента Сом.

(обратно)

6

Пале-Рояль — парижские дворцовые здания, служившие до 1831 года королевской резиденцией. С 1875 года — здания Государственного совета и театр Пале-Рояль.

(обратно)

7

…какая-то статуя, на Гайд-парк-Корнер… — Речь идет о статуях герцога Веллингтона (1769—1852), воздвигнутых в различных районах Лондона в честь решительной победы над Наполеоном при Ватерлоо (1815), одержанной армией под командованием Веллингтона.

(обратно)
--">