Джеймс Джойс - Милость божия

вернулись к стойке, и один из официантов принялся смывать с пола следы крови.

Выйдя на Грэфтон-Стрит, мистер Пауэр подозвал кеб.

Пострадавший снова сказал, стараясь произносить слова как можно чище:

– О’ень ‘лаго’арен ‘а’, сэр. На’еюсь, ‘стрети’ся еще как-ни’удь. ‘оя фа’илия Кернан.

Падение и усиливающаяся боль наполовину отрезвили его.

– Все в порядке, – сказал молодой человек.

Они обменялись рукопожатием. Мистеру Кернану помогли влезть в кеб, и он, пока мистер Пауэр давал указания извозчику, поблагодарил молодого человека и выразил сожаление, что они не могут выпить по рюмочке.

– В другой раз, – сказал молодой человек.

Кеб поехал по направлению к Уэстморленд-Стрит. Когда он проезжал мимо Балласт-оффис, часы показывали половину десятого. Резкий восточный ветер с устья реки хлестал в лицо. Мистер Кернан весь съежился от холода. Мистер Пауэр попросил своего друга рассказать, как все это произошло.

– Не ‘огу, – ответил тот, – у ‘еня я’ык по’реж’ен.

– Покажи.

Мистер Пауэр наклонился и заглянул в рот мистера Кернана, но ничего не смог разглядеть. Он зажег спичку и, прикрывая ее другой рукой, снова заглянул в послушно раскрытый мистером Кернаном рот. Покачивание кеба то приближало, то удаляло спичку от раскрытого рта. Нижние зубы и десны были покрыты запекшейся кровью; кончик языка был, по-видимому, откушен. Спичку задуло.

– Ужасно, – сказал мистер Пауэр.

– А, ничего, – сказал мистер Кернан, закрывая рот и поднимая воротник своего грязного пальто.

Мистер Кернан был коммивояжером старой школы и считал свою профессию достойной всяческого уважения. В городе его никогда не видели без сколько-нибудь приличного цилиндра и без гетр. Эти два предмета, говорил он, открывают перед человеком все двери. У него был свой Наполеон, великий Белчерн, которого он нередко вспоминал и считал примером для подражания. Современные методы ведения дел позволяли ему иметь лишь небольшую контору на Крау-Стрит, где на шторах были написаны название его фирмы и адрес – Лондон, Ист-Енд. На камине в этой небольшой конторе выстроился целый отряд свинцовых цыбиков, а на столе перед окном стояло пять или шесть чашек, обычно до половины наполненных черной жидкостью. Из этих чашек мистер Кернан дегустировал чай. Он отпивал глоток, медленно проводил языком по нёбу и, распробовав чай, сплевывал в камин. Потом, подумав, произносил свое суждение.

Мистер Пауэр, который был много моложе его, служил в Дублинском полицейском управлении. Кривая его восхождения по общественной лестнице пересекала кривую упадка его друга, но упадок мистера Кернана был не так заметен благодаря тому, что в глазах многих друзей, знавших его на вершине успеха, он оставался по-прежнему человеком выдающимся. К числу таких друзей принадлежал и мистер Пауэр. Он держал свои долги в тайне, и знакомые любили посудачить на этот счет, но в общем он был симпатичный молодой человек.

Кеб остановился перед небольшим домом на Глэзневин-Роуд, и мистера Кернана ввели в дом. Жена пошла укладывать его в постель, а мистер Пауэр остался внизу, на кухне, и стал расспрашивать детей, в какой школе они учатся и что проходят. Дети, две девочки и мальчик, пользуясь полной безнаказанностью, затеяли с ним какую-то глупую возню. Его удивили их манеры и их произношение, и его лицо приняло озабоченное выражение. Вскоре в кухню торопливо вошла миссис Кернан, восклицая:

– Хорош, нечего сказать! Уж он доведет себя когда-нибудь бог знает до чего, помяните мое слово. Он пьет с самой пятницы.

Мистер Пауэр счел своим долгом объяснить ей, что он тут ни при чем, что он попал на место происшествия совершенно случайно. Миссис Кернан, вспомнив услуги, которые мистер Пауэр не раз оказывал ей во время семейных неурядиц, равно как и многие небольшие, но своевременные займы, сказала:

– Ах, что вы, мистер Пауэр, уж мне бы этого могли не говорить. Я знаю, вы ему настоящий друг, не то что иные прочие. Они только на то и годятся, чтобы не пускать его домой, к жене и детям, пока он при деньгах. Друзья, нечего сказать! А с кем он был нынче вечером, хотела бы я знать?

Мистер Пауэр покачал головой, но ничего не сказал.

– Мне так жаль, – продолжала она, – что мне нечем вас угостить. Но если вы подождете минутку, я пошлю за чем-нибудь к Фогарти, на угол.

Мистер Пауэр встал.

– Мы ждали, что он вернется домой с деньгами. Похоже, он забыл и думать, что у него семья.

– Ничего, миссис Кернан, – --">