Джордж Макдональд - Золотой ключ

медведей, прошло целых три года. Сейчас тебе уже не десять, а тринадцать лет.

Девочка широко раскрыла глаза. Не верить она не могла, ибо чувствовала, что Бабушка говорит правду.

— Ты не боишься меня, Узелок? — спросила дама.

— Я постараюсь не бояться, — ответила девочка, — но обещать не могу.

— Мне нравится твоя откровенность. Думаю, все будет в порядке.

Дама сняла с девочки ночную рубашку, встала и, неся свою гостью на руках, подошла к двери в стене хижины. Она открыла дверь, и Узелок увидела глубокий чан, по стенкам которого вились зеленые стебли растений, чьи веточки заканчивались цветками всех оттенков.

Над чаном нависала крыша, в прозрачной воде сновало множество рыбок — точь-в-точь таких, как та, которая привела девочку к хижине. Комната была полна света, который исходил от оперения диковинных созданий. Дама произнесла несколько слов на незнакомом девочке наречии и погрузила ее в воду.

Узелок сразу же оказалась в окружении рыбок. Две или три из них поддерживали голову девочки над водой, а остальные терлись боками о ее тело, и вскоре от грязи не осталось и следа. Тогда дама, внимательно наблюдавшая за происходящим, заговорила снова. Тридцать или сорок рыбок выпрыгнули из воды и перенесли девочку, которая лежала на них, как на циновке, прямо в руки Бабушки. Та подождала, пока Узелок высохнет у огня, а затем открыла сундук и достала оттуда чудесное льняное белье, пахнущее сеном и лавандой, после чего вручила девочке зеленое платье, такое же, как у нее самой, сверкающее, мягкое на ощупь, ниспадавшее от талии, которую перехватывал коричневый пояс, восхитительными складками.

— Бабушка, а башмачков вы мне не дадите? — спросила девочка.

— Нет, моя милая, никаких башмачков. Видишь, я хожу босой, — дама приподняла край своего платья и показала изящные белые ступни. Волей-неволей Узелку пришлось согласиться ходить босиком. Дама причесала девочку, а потом пригласила ее к столу.

Сначала хозяйка извлекла из отверстия в стене буханку хлеба, затем вынула из другого кувшин с молоком, а из третьего — блюдо с разными фруктами. Потом заглянула в котелок, достала из того сварившуюся рыбку, ощипала перья и положила рыбку на тарелку.

— Но… — пролепетала девочка. Опечаленная, она не смогла докончить фразу.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать, — проговорила дама. — Тебе кажется, что нельзя есть того, кто привел тебя домой. Однако дело в том, что это величайшая благодарность, какую ты можешь выразить своему проводнику. Рыбка отказывалась лететь за тобой, пока не увидела, что я ставлю на огонь котелок, и не услышала, что я обещаю сварить ее, как только она вернется. По-моему, ты заметила, что она сама прыгнула в кипяток?

— Да, — сказала девочка, — и я даже испугалась, но потом увидела вас и забыла обо всем на свете.

— В Волшебной стране, — промолвила дама, усаживаясь за стол, — все живые существа стремятся к тому, чтобы их съели люди. Для них это великая награда. Конечно, они погибают, но не до конца. Ты увидишь, из котелка появляются не только мертвые рыбки.

Девочка заметила, что теперь котелок накрыт крышкой. Она осторожно попробовала рыбку — белоснежная мякоть прямо-таки таяла во рту — и призналась себе, что ничего вкуснее в жизни не ела. Едва она проглотила первый кусочек, с ней произошло нечто странное, чего она просто не могла описать. Узелок услышала какое-то бормотание, оно становилось все отчетливее, пока, наконец, из него не начали выделяться отдельные слова. Когда девочка управилась со своей порцией, она обрела способность различать звуки, которые издавали толпившиеся у по-прежнему распахнутой настежь входной двери животные. И это были не просто звуки, нет, животные говорили друг с другом. Она понимала язык насекомых; ей казалось, она улавливает обрывки разговора, что ведут в ночной темноте деревья и цветы.

Покончив с едой, Бабушка встала, подошла к очагу и сняла с котелка крышку. В тот же миг под потолок взмыло крохотное существо с большими белыми крылышками; покружив над котелком, оно опустилось на колени Бабушки. Та произнесла что-то непонятное, затем отнесла существо к двери и выпустила его во мрак. Вновь послышался шелест крыльев, затихший в отдалении мгновение спустя.

— Ты все еще думаешь, что мы обидели бедную рыбку? — спросила дама.

— Нет, — отвечала девочка, — уже не думаю. Сказать по правде, я бы не отказалась ужинать так каждый вечер.

— Они, как --">