Ярослав Гашек , Карел Полачек , Яромир Йон , Владислав Ванчура , Эдуард Басс , Карел Матей Чапек-Ход - Чешские юмористические повести. Первая половина XX века

романа Германа «Отец Конделик и жених Вейвара» (1896). Впрочем, и Чеху, и Герману были еще свойственны иллюзии. Им казалось, что современное им чешское общество имеет все предпосылки для здорового и гармоничного развития. Нужно лишь избавить его от чужеземного гнета, оградить от разрушительных влияний, излечить от пороков.

Игнат Герман редактировал популярный юмористический журнал той эпохи «Шванда-дудак» («Шванда-волынщик»), названный по имени легендарного музыканта-самородка. Здесь была напечатана и повесть Карела Матея Чапека-Хода (1860—1927) «Дар святого Флориана» (1902).

Уже в этом раннем произведении писателя, прославившегося позднее большими эпическими полотнами, проявилась глубокая народная мудрость и умение необыкновенно пластично изображать людей и быт.

К «научным» предпосылкам фантастического сюжета автор относится с иронически-пародийной беззаботностью. Чех переносил обыденного героя в необычные условия. Чапек-Ход, с помощью сказочной, фантастической гипотезы, заставляет необычное врываться в обыденность. «Чудо», фантастическое предположение приводит в действие общественный механизм, и мы становимся свидетелями своеобразного литературно-социологического эксперимента. В этом смысле К. М. Чапек-Ход предвосхищает романы-антиутопии Карела Чапека. Писатель выходит за рамки провинциального мирка, рисует крупную политическую аферу. В буржуазном мире «чудо» неизбежно и безотлагательно становится предметом купли и продажи. Герой повести, деревенский староста Флориан Ировец всячески спекулирует доставшимся ему «даром», но и сам он становится объектом политической спекуляции.

Персонажи Чеха и Германа были типичными бюргерами. Флориан Ировец — зажиточный крестьянин. В чешской литературе XIX века, от Тыла и Немцовой до Галека и Светлой, крестьянин был носителем положительных черт национального характера. Лишь в 80—90-е годы чешские писатели-реалисты и натуралисты разрушили представление о патриархальной сельской идиллии. У Чапека-Хода мы остро ощущаем социальное расслоение деревни. Сельские девушки мечтают стать горожанками, а в качестве представителя чешской деревни выступает не добродушный и наивный рубаха-парень, как, например, в известной пьесе-сказке Тыла «Шванда-дудак», а прижимистый, расчетливый и хитрый кулак.

С изрядной долей насмешки рисует автор и провинциальный городишко Цапартицы. Достаточно упомянуть сатирический образ казначея ссудной кассы Бедржиха Грознаты и портрет комически важного цапартицкого бургомистра.

«Порой сатира рождается сама собой; не только поэты, но и народы творят сатиру…» ^[2] — писал Гавличек-Боровский. На рубеже веков политика чешской буржуазии обретает карикатурные черты. Патриотизм вырождается в демагогию, политика — в политиканство. Торжественные ритуалы заменяют подлинную борьбу. В политическом фарсе, наряду с буржуазными группировками, участвуют и реформистские рабочие партии. Все это находит сатирическое отражение на страницах повести. Особое внимание Чапек-Ход уделяет провинциальной журналистике, с нравами и полемическими приемами которой он был хорошо знаком по собственному опыту.

И все же в предисловии к «книге юмора», куда писатель включил и свою «сатиру», он признавался в любви к родному краю, подчеркивал, что комические стороны поведения, быта, говора земляков он хотел отразить «без злого умысла».

Чешский юго-запад — богатейшая фольклорная резервация. Живут здесь ходы — потомки древних свободных поселенцев, несших пограничную службу и потому получивших от чешских королей особые привилегии. В центре Ходского края, городе Домажлицы, сохранилась старинная архитектура. Местные крестьяне долго не расставались с яркими народными костюмами и своеобразными обычаями. Говорят здесь на ходском диалекте. Этот край издавна привлекал внимание чешских писателей (Немцовой, Ирасека и других). Подобно тем из них, кто стремился к этнографической точности, Чапек-Ход крупным планом выделяет специфические бытовые детали. Однако утрируя и гиперболизируя подробности, он добивается прежде всего комического эффекта. Искры смеха высекаются и из речевого материала, поскольку на человека, привыкшего к нормам литературного языка, областной говор производит обычно комическое впечатление. Но это лишь одна из красок языковой палитры автора. Сюда добавляются нарочито книжные лексические и образные --">