Элизабет Гаскелл - Жены и дочери

шло на благо краю. Помещики ожидали, что им будут подчиняться и слушаться. Простодушное поклонение горожан воспринималось графом и графиней как должное. И они бы удивились и с ужасом вспомнили французских санкюлотов, которыми их пугали в юности, если бы нашелся житель Холлингфорда, осмелившийся настаивать на своем мнении, противоречащем графскому. Но, принимая это уважение как должное, они много делали для города и были обычно снисходительны, часто заботливы и добры в обращении со своими вассалами. Лорд Камнор был терпеливым хозяином. Порой, заняв место управляющего, он брал бразды правления в свои руки к большому неудовольствию своего поверенного, который, на самом деле, был слишком богат и независим, чтобы тревожиться о том, как бы сохранить должность. Тем более что его решения могли быть в любой момент отменены, если милорду снова приходило в голову «обжигать горшки» — как неуважительно отзывался об этом поверенный в стенах собственного дома. Это означало, что время от времени граф задавал вопросы своим арендаторам и сам улаживал малейшие вопросы относительно своей собственности. Но арендаторы больше любили милорда именно за эту его привычку. Лорд Камнор, конечно, большую часть времени проводил за болтовней, не вмешиваясь в отношения между управляющим имением и арендаторами. И тогда графиня возмещала своим недосягаемым достоинством эту слабость графа. Раз в год она бывала снисходительной. Она и леди, ее дочери, основали школу. Не одну из школ нынешнего времени, где мальчикам и девочкам из рабочих семей дается намного лучшее образование, чем получили их родители, а школу, которую мы бы назвали «ремесленной», где девочек учили прекрасно шить, быть превосходными горничными, замечательными кухарками, делать реверансы и говорить «пожалуйста, мэм», а также опрятно одеваться в нечто вроде благотворительной формы, придуманной дамами из Камнор Тауэрс: в белые чепцы, белые палантины, клетчатые фартуки и синие платья.

Когда графиня покидала Тауэрс на достаточно большой срок, она с радостью заручалась поддержкой у дам Холлингфорда, чтобы они посещали школу те долгие месяцы, пока она со своими дочерьми отсутствует. И несколько свободных от дел дам из городка отозвались на призыв сеньоры и предложили ей свои услуги, а вместе с этим перешептывания и замысловатые восторги. «Как любезна графиня! Это так похоже на уважаемую графиню — всегда думать о других!» и так далее. Всегда считалось, что никто из приезжих не видел Холлингфорда должным образом, если не побывал в школе графини и не получил достаточно впечатлений от опрятных маленьких учениц и их еще более аккуратного рукоделия. В свою очередь, каждое лето устраивался день почета, когда со всем великодушием и пышностью леди Камнор с дочерьми принимала всех школьных попечительниц в Тауэрсе, огромном семейном особняке, стоявшем в аристократическом уединении в центре огромного парка, одна из сторожек которого примыкала к городку. Порядок этого ежегодного празднества был таковым. Около десяти часов один из экипажей Тауэрса выезжал через сторожку и подъезжал к домам, где проживали женщины, удостоенные чести. Собрав их по одиночке или парами, заполненный экипаж возвращался через открытые ворота, проезжал по ровной, затененной деревьями дорожке и высаживал группу элегантно одетых дам у великолепной лестницы, ведущей к массивным дверям Камнор Тауэрс. Экипаж снова возвращался в городок. Снова собирал женщин, одетых в свои лучшие наряды, и снова возвращался, и так до тех пор, пока вся компания не собиралась в доме или в прекрасном парке. После того как с надлежащими демонстрациями с одной стороны и восхищениями с другой было покончено, гостям предлагали легкие закуски, после которых следовала еще одна порция показа и восхищения сокровищами в доме. К четырем часам приносили кофе, что служило сигналом о приближении экипажа, который должен был развезти дам по домам, куда они возвращались счастливые, что день проведен с пользой, и усталые от стараний не уронить свое достоинство и от долгих, высокопарных разговоров. Но ни леди Камнор, ни ее дочери также не были избавлены от подобного самовосхваления и от подобной усталости — усталости, что всегда сопровождает сознательное усилие угодить обществу, в котором живешь.

Впервые в жизни Молли Гибсон включили в число гостей Тауэрса. Она была слишком мала, чтобы оказаться в числе попечительниц школы, и должна --">