Джозеф Конрад - На отмелях

сильным ударом весла оттолкнулся от берега.

Д'Алькасер был совершенно прав. Лингард вышел на палубу задолго до того, как проснулась в слезах миссис Треверс. Хоронившие Джафира матросы давно вернулись, и весь экипаж брига спал, кроме двух вахтенных. При появлении Лингарда они бесшумно удалились с кормы. Лингард облокотился о перила и погрузился в мрачные воспоминания о прошлом.

В воздухе носились укоряющие призраки, живые и одаренные речью, но говорившие с ним не членораздельным языком смертных, а слабыми рыданиями, глубокими вздохами и грустными жестами. Когда он пришел в себя, все призраки исчезли, кроме одной темной фигуры, безмолвной и неподвижной. Лингард с ужасом взглянул на нее.

— Кто это? — спросил он тревожно.

— Это я, сэр, — сказал Картер, приказавший, чтобы его разбудили, как только капитан выйдет на палубу.

— Ах, да, — проговорил Лингард, несколько смущенный. Он велел Картеру приготовить шлюпку, а когда, немного спустя, молодой человек сообщил, что все готово, он только сказал: «Хорошо», — и остался стоять, опершись о перила.

— Простите, сэр, — заговорил Картер, помолчав. — Но вы уезжаете не очень далеко?

— Нет, я только хочу проехать на песчаный островок.

Картер успокоился, но был удивлен.

— Там никого нет, сэр, — сказал он.

— Неизвестно, — пробормотал Лингард.

— Но я в этом уверен, — настаивал Картер, — Женщины и дети, приехавшие с этими головорезами и еще остававшиеся там, были взяты теми сампанами, которые привезли вас и джентльменов с яхты.

Он прошел рядом с Лингардом к трапу и слушал его приказания.

— Как только будет достаточно светло, чтобы видеть флаги, — распорядился он, остановившись на трапе, — сейчас же дайте сигнал яхте сниматься с якоря и поднимать паруса. Если они станут тянуть, сделайте холостой выстрел, мистер Картер. Я не допущу никакой задержки. Если яхта не послушается, то я выгоню ее отсюда силой. Пока я здесь еще хозяин.

Миссис Треверс была полна тем тревожным чувством беспредельности и пустоты, которое испытываешь на песчаных отмелях посреди моря. Мир казался какой-то безграничной и плоской тенью, где не на чем остановиться глазу. Затем с южной стороны на фоне звезд появилась одинокая человеческая фигура, казавшаяся необыкновенно огромной; фигура приблизилась, приняла нормальные размеры, но все же внушала смутный страх своей зловеще беззвучной поступью.

Миссис Треверс поспешила заговорить:

— Вы звали меня. Я пришла; надеюсь, вы не жалеете, что я послушалась.

Лингард подошел близко к ней и, слегка нагнувшись, стал всматриваться в ее лицо. Небо над Берегом Убежища уже озарилось холодным сиянием тропического рассвета.

Миссис Треверс смотрела на Лингарда, не отворачиваясь.

— Вы желаете увидеть, есть ли во мне какая-нибудь перемена? Нет. Вы ее не увидите. Теперь я знаю, что я не могла бы измениться, если бы даже и хотела. Я сделана из слишком жесткой глины.

— Я смотрю на вас в первый раз, — сказал Лингард. — Раньше мне не удавалось рассмотреть вас по-настоящему — было слишком много вещей, слишком много мыслей, слишком много людей. Да, я никогда раньше вас не видел. А теперь можно — теперь мир умер.

Лингард схватил ее за плечи, еще более приблизив свое лицо к ее лицу. Миссис Треверс не пошевельнулась.

— Да, мир умер, — сказала она. — Смотрите вволю. Вам недолго придется смотреть.

Лингард, державший ее за плечи, сразу выпустил ее из рук, точно она ударила его. Холодный белый свет тропической зари озарял уже все небо, и все пространство вод казалось тоже холодным, ровное и недвижимое до самого горизонта, где на западе еще медлила тень.

— Возьмите меня под руку, — сказал он.

Она сразу послушалась, и, повернувшись спиной к обоим кораблям, они пошли вперед по песку и вскоре увидели продолговатый холмик, в который была воткнута доска. Миссис Треверс хорошо знала эту часть отмели, ибо она гуляла здесь после обеда с мистером Треверсом и д'Алькасером, когда яхта села на мель и их лодки отправились за помощью, — которую они нашли.

Но этого холмика она никогда не видала. Лингард остановился и мрачно смотрел на него. Миссис Треверс слегка пожала его руку, чтобы возвратить его к действительности, и спросила:

— Что это такое?

— Могила, — тихо отвечал Лингард, не отрывая взгляда от песчаного холмика, — Его увезли с брига сегодня ночью. Странно, — продолжал он в задумчивости, — как много --">