Кнут Гамсун - Редактор Линге

вокругъ, — по стѣнамъ висѣли иллюстраціи и вырѣзки; вездѣ,- на столахъ, на стульяхъ, на окнахъ, на полу навалены газеты и журналы. На полкѣ, надъ головой редактора, лежатъ цѣлыя кипы разныхъ руководствъ и лексиконовъ, а его столъ весь заваленъ бумагами и рукописями, такъ что онъ съ трудомъ можетъ пошевелить руками. Во всемъ чувствуется рука редактора. Эта масса печатнаго слова, этотъ безпорядокъ, шуршанье листковъ и книгъ производятъ впечатлѣніе усиленной и непрестанной работы.

Все было въ движеніи: телофонъ звонютъ, не переставая, люди входили и уходили, шумъ изъ типографіи доносился и сюда, а посыльные приносили все новыя и новыя кипы писемъ и газетъ. Казалось, что этотъ издатель листка вотъ-вотъ будетъ погребенъ въ цѣломъ морѣ работы и труда.

Среди всей этой дѣятельной работы онъ сидитъ съ замѣчательнымъ спокойствіемъ. Въ его рукахъ бразды правленія, онъ составляетъ заглавія, принимаетъ разныя важныя сообщенія, дѣлаетъ замѣтки на листкахъ, разговариваетъ съ посѣтителями; порой открываетъ дверь и задаетъ вопросъ своимъ подчиненнымъ въ бюро и раздаетъ приказанія. И все это для него какъ будто одна игра, — порой онъ говоритъ какую-нибудь шутку, вызывающую смѣхъ у дамъ. Входитъ какая-то бѣдная женщина. Линге знаетъ ее и знаетъ, въ чемъ ея дѣло, — она привыкла приходить къ нему по извѣстнымъ днямъ. Онъ даетъ ей крону черезъ столъ, киваетъ и продолжаетъ писать дальше. Онъ повсюду разставилъ свои сѣти: мечъ «Новостей» виситъ надъ головой каждаго. Редакторъ — это все равно, что какая-нибудь государственная власть. А власть Линге больше, чѣмъ чья-либо другая. Онъ смотритъ на часы, встаетъ и говоритъ секретарю:

— Что, министерство не дало намъ никакихъ объясненій?

— Нѣтъ.

И Линге опять садится. Онъ знаетъ, что министерство вынуждено будетъ дать объясненіе, которое онъ требуетъ, иначе онъ нанесетъ ему еще ударъ, — можетъ быть послѣдній, смертельный.

— Боже мой, какъ вы жестоки къ бѣднымъ министрамъ! — говоритъ одна изъ дамъ. — Вы просто убиваете ихъ.

На это Линге возражаетъ серьезно и горячо:

— Такъ будетъ съ каждой измѣннической душой въ Норвегіи.

Налѣво у окна сидитъ очень важная для редактора «Новостей» личность: сѣдой, худой господинъ въ очкахъ и въ парикѣ. Это Олэ Бреде. Этотъ господинъ — журналистъ безъ мѣста, ничего никогда не написавшій, — другъ Линге и его неразлучный спутникъ. Злые языки дали ему прозвище Лепорелло, — онъ постоянно и всюду бываетъ съ Линге. Ему нечего дѣлать въ листкѣ, у него нѣтъ другого занятія, какъ только сидѣть на стулѣ и занимать мѣсто. Онъ никогда не говоритъ, если его не спрашиваютъ, но и тогда онъ ищетъ слова. Человѣкъ этотъ — смѣсь глупости и добродушія. Онъ равнодушенъ ко всему по лѣни и любезенъ со всѣми изъ-за нужды. Редакторъ подтруниваетъ надъ нимъ, называя его поэтомъ, и Лепорелло улыбается, какъ будто это вовсе не относится къ нему. Когда обѣ дамы встаютъ и уходятъ, редакторъ тоже встаетъ, но Лепорелло продолжаетъ сидѣть.

— До свиданья! — говоритъ редакторъ и кланяется съ улыбкой. — Не забудьте вашъ свертокъ, фрёкэнъ. До свиданья!

Наконецъ, онъ обращается къ Илэну:

— Что вамъ угодно?

Илэнъ подошелъ.

— У меня статья о сортахъ нашихъ ягодь, можетъ быть, это вамъ пригодится…

— О нашихъ?..

— Ягодахъ!..

Редакторъ беретъ рукопись и говоритъ, разсматривая ее:

— Писали вы что-нибудь раньше?

— У меня была маленькая статья о грибахъ въ одной заграничной газетѣ, и кромѣ того, у меня есть много задуманнаго. Но… — Илэнъ остановился.

— Грибы и ягоды очень не современные вопросы, — говоритъ редакторъ.

— Да, — отвѣчаетъ Илэнъ.

— Ваше имя?

— Илэнъ, кандидатъ Илэнъ.

Редакторъ вздрагиваетъ при этомъ старомъ консервативномъ имени. Теперь уже даже Илэны стали обращаться въ «Новости». Ему стало даже пріятно, — какіе большіе размѣры принимаетъ его власть.

Онъ посмотрѣлъ на молодого человѣка: онъ былъ хорошо одѣтъ, и, казалось, ему не приходилось очень плохо; но, Богъ знаетъ, дѣла, можетъ быть, дома были очень плохи, и онъ написалъ это, чтобы заработать нѣсколько шиллинговъ. Но почему же онъ не обращается въ консервативные листки?

И кто бы раньше повѣрилъ; что одинъ изъ Илэновъ обратится въ «Новости»? Ягоды вѣдь нейтральный предметъ и не имѣютъ ничего общаго съ консервативной политикой.

— Вы можете оставить вашу статью, я просмотрю ее, — говоритъ онъ и снова принимается за другія бумаги. Илэнъ --">