Жоржи Амаду - Детство Антонио Балдуино

— Бальдо, иди обедать!.. Прямо беда с этим ребенком…

Тетя Луиза заменила Антонио Балдуино отца и мать. Об отце мальчик знал только, что звался он Валентим, что был отчаянный храбрец и в молодости участвовал в крестьянских войнах, что очень нравился женщинам, что много пил и как-то, когда был очень пьян, попал под трамвай и погиб. Всё это Бальдо знал по теткиным рассказам — она часто вспоминала брата и говорила о нем с соседями. И всегда хвалила:

— Такой был красавец — засмотришься! Но зато уж и задира, и пьяница, каких мало…

Антонио Балдуино слушал и молчал. Отец представлялся ему настоящим героем. Он-то уж, наверно, всегда бродил по оживленным улицам в час, когда зажигались огни. По рассказам старой Луизы, по случайным эпизодам, которые она припоминала, мальчик пытался представить себе отца.

Мечта рисовала ему отца решительным и бесстрашным, совершающим героические поступки. Антонио Балдуино смотрел на огонь и всё думал и думал: какой же он был, отец? Все подвиги, все романтические приключения, о которых когда-либо слышал, он приписывал отцу, а иногда даже уверял, что его отец и не на такое был способен! Когда он играл с другими негритянскими мальчиками и те спрашивали его, кем он хочет быть, Бальдо говорил:

— Я хочу быть, как мой отец…

Товарищи подтрунивали над ним:

— А что ж такого особенного сделал твой отец?

— Разное…

— Да уж, наверно, он не смог бы целый автомобиль одной рукой поднять!

— Не смог бы? Да он целый грузовик поднимал…

— Грузовик?

— Доверху набитый…

— Да кто ж это видал, Бальдо?

— Тетя моя видала… Вот спроси ее! А если не веришь, то лучше скажи прямо и выходи драться…

Много раз он лез в драку, защищая память героя отца, которого никогда не видел. На самом деле он защищал память воображаемого отца, такого, каким он, Бальдо, представлял его себе и которого очень любил бы, если б только застал в живых.

О матери Антонио Балдуино ничего не знал…

Он бродил по холму, свободный, еще не любя, еще не ненавидя. Он был чист сердцем, как лесной зверь, и не было у него других законов, кроме инстинкта. Он мчался как ветер вверх и вниз по холму, скакал верхом на метле, за неимением лошади, он говорил мало, но улыбался широко.

Рано стал он заправилой среди всех окрестных мальчишек, даже теми, которые были гораздо старше его, он безраздельно командовал. Он отличался большой храбростью и богатым воображением. У него был меткий глаз и верная рука, он лучше всех стрелял из рогатки, и в глазах его загорались искры, когда он бросался в драку. Они играли в разбойников. Он был всегда атаманом. Порой он забывал, что это только игра, и дрался всерьез. Он знал все скверные слова и целый день отчаянно ругался.

Он помогал старой Луизе варить мангунса — кашу из маисовой муки с кокосовым молоком, и мин-гау — сладкий маниоковый сироп, которые она ходила по вечерам продавать в портовые кварталы Баии. Мыл терку, подавал тете разную посуду, только не умел натирать кокосы. Сначала другие мальчишки насмехались над ним и называли «стряпухой», но после того как Антонио Балдуино, услышав однажды это прозвище, набил шишку на голове одному мальчику, они решили, что лучше оставить его в покое. От тетки ему в тот день здорово влетело, и он никак не мог понять: за что же она его бьет?.. Он легко прощал старухе все трепки, какие она задавала ему. Да в общем-то, ему и не особенно доставалось, так как он очень ловко увертывался от теткиного ремня, ускользал из ее рук, как угорь. Это было даже своего рода развлечение, нечто вроде спорта. Он почти всегда выходил победителем и смеялся при мысли, что теткины удары в цель так и не попали. Несмотря на стычки, старая Луиза обыкновенно говорила:

— Он у меня хозяин…

Старуха была разговорчива и приятна в обращении. Соседи часто заходили побеседовать с нею, послушать ее рассказы. Она знала много сказок с феями и оборотнями, много историй старых времен, когда негры были рабами. Некоторые из этих историй и сказок были в стихах.

Одна начиналась так:

Читатели, случай ужасный

сейчас я вам всем расскажу,

послушаешь — волосы дыбом,

как вспомню, так прямо дрожу.

И есть же такие на свете

преступные, дикие дети,

что тянутся с детства к ножу,

что мать и отца убивают…

Это была история «проклятой дочери». Об этом происшествии было напечатано в газетах под крупными заголовками…

--">