Марк Туллий Цицерон - Мысли и высказывания

разума, чтобы побудить к добру и отвратить от преступления? Он получил законную силу не только в ту минуту, когда был написан, но с самого момента своего появления он являлся образцом законов, а появился он вместе с божественным разумом.

* * *

Наши родители, наши кормилицы, наши учителя, наши поэты, наши представления, общераспространенные предрассудки толпы развращают наш характер и отклоняют от истины. Все вместе расставляют сети нашему духу. Они принимают нас мягкими и гибкими; они сгибают нас и формируют по своему произволу. Но в особенности нас портит мать всех пороков, подражательница добру, сладострастие, которое, чтобы вернее расставить нам западни, прячется во всех наших чувствах.

Цицерон произносит речь против Катилины. Художник Ч. Маккари

Триумф Цицерона. Фрагмент. Художник Франчабиджо

* * *

Мы по-настоящему свободны, когда мы сохранили способность рассуждать самостоятельно, когда необходимость не заставляет нас защищать навязанные, в некотором роде, предписанные нам мнения. Но большинство людей оказывается связанными чувством, прежде чем они в состоянии были сами рассудить, чему лучше верить. Привыкнув с самого нежного возраста подчиняться голосу друга или увлекшись речами первого, овладевшего их разумом, они выбрасываются бурей на твердыню мысли и остаются прикрепленными к ней, как к скале.

* * *

Подобному тому, как нет ничего прекраснее познания истины, так и нет ничего постыднее одобрения лжи и постановления ее на место первой.

* * *

Если легко достичь мудрости, мы должны приобресть ее, должны наслаждаться ею. Если достичь ее трудно, мы все-таки должны ограничить себя в искании истины, лишь найдя ее. Стыдно утомляться в поисках за тем, что так прекрасно.

* * *

Великие боги! Можно ли желать чего-либо лучшего мудрости? Существует ли что-либо прекраснее, полезнее для человека, что-либо более достойное его? Тех, которые добиваются ее, называют философами, а философия есть не что иное, как любовь к мудрости. Хотелось бы мне очень знать, что могут ценить презирающие ее.

Марк Туллий Цицерон. Копия с античного бюста

* * *

О философия! ты направляешь жизнь, ты одна ищешь добродетели, ты одна устраняешь порок. Что бы стало с нами без тебя? без тебя, чем были бы все люди? Твой голос создал города; по твоему зову разбросанные человеческие существа соединились в общество. Сперва ты связала их, сблизив их жилища; ты закрепила эту связь супружеским союзом; ты смягчила их общение счастливым даром слова и письма. Тебе мы обязаны нашими законами; ты руководишь нравами. Мы ищем убежища в лоне твоем и, страдая, прибегаем к твоей помощи. Один день, проведенный согласно с твоими правилами, предпочтительнее преступного бессмертия. Тебе мы обязаны спокойною жизнью, и ты освободила нас от ужасов смерти.

* * *

Но сколько существует философов, нравы, чувства, поведение которых согласны с разумом; которые в своем учении черпают правила своей жизни и не видят в нем предмета пустого тщеславия; которые повинуются самим себе и следуют собственным началам? Встречаются между ними такие, которые обладают только тщеславием, думают только о выставлении своей заслуги. Было бы лучше, если бы они никогда ничему не научились. Другие ненасытны к деньгам, некоторые к пустой славе, некоторые рабски служат своим страстям; и нет ничего более несогласного с прекрасными мыслями, которыми они щеголяют, чем образ жизни, который они ведут. Может ли быть что-либо более постыдное! Если филолог говорит варварским языком, если человек, выдающий себя за музыканта, вызывает смех своим пением, то они тем менее заслуживают снисхождения, что грешат против искусства, составляющего их профессию. Так же и философ, грешащий в области нравственности, заслуживает тем большего презрения, что он выдает себя за учителя в искусстве жизни и не ведет себя по правилам этого искусства.