Пётр Павлович Ершов - Сибирский казак

И с сердечной тоской

Тут казак молодой

Молодую жену обнимает.

"Не тоскуй, — говорит, —

Я не буду убит:

Ведь не всякий в войне погибает.

И недель через пять

Ворочуся опять

Да с добычей к тебе боевою;

Я тебя обниму,

Крепко к сердцу прижму

И у сердца тебя успокою.

Коль паду на войне,

Ты не плачь обо мне,

Не суши свои ясные очи;

Ожидай ты меня

Не средь белого дня,

Но во тьме ожидай меня ночи.

У ворот я сойду,

Тихо в хату войду

И махну посинелой рукою;

Ты не бойся меня,

Но садись на коня,

Мы поедем, друг милый, с тобою".

Тут казак замолчал,

Три свечи засвечал,

И сбираться он начал на битву.

Он осек три кремня,

Изготовил коня

И сточил боевой меч как бритву.

На другой день зарей

Грянул гул вестовой —

Казаки лошадей выводили.

Гул второй разнесло —

Казаки на седло,

А за третьим — на площадь спешили.

Шумно строятся в ряд,

Громко сабли гремят,

Развилося казацкое знамя;

Кони борзые бьют,

Пыль копытами вьют,

И в очах их свирепое пламя.

Вот раздался сигнал,

Пономарь заклепал,

И церковны врата отворились.

"Кивера все долой!" —

Закричал удалой

Есаул. Кивера опустились.

Тихо старцы пошли,

Образа понесли

И святую хоругвь в ополченье;

И за ними идет

Весь церковный причет,

Позади иерей в облаченье.

"Призовем бога сил!" —

Иерей возгласил,

И всемирную славу запели.

Он по ряду ходил,

Ополченье кропил

Освященной водою в купели.

"Род избранный, восстань!

Ополчайся на брань,

Покоряй супротивных под ногу!

Укрепит бог богов

Вас на ваших врагов;

Я вручаю вас господу богу".

И, окончив обряд,

Возвратился назад, —

И слезами глаза омрачились.

Тихо старцы пошли,

Образа унесли,

И церковны врата затворились.

Весь как пламя огня,

Атаман — на коня

И тяжелыми брякнул ножнами;

Вдруг, блестящ, как стекло,

Длинный меч наголо —

И летит молодцом пред отрядом!

Вот ряды обскакал:

"С богом, дети!" — вскричал.

Казаки на седле поднялися,

Засверкали мечи —

И орлом усачи,

Как на пир, на войну понеслися.

Часть 2

Дни со светом идут,

Ночи с мраком бегут,

Утро вечер прохладный сменяет;

В полдень солнце горит,

В полночь месяц глядит;

Часовой по редуту гуляет.

И в полуденный зной

Золотистой волной

Озерненные зыблются нивы;

И в раздолье степей

Стадо диких коней

Вьет по ветру косматые гривы.

И в небесной выси,

Будто рати Руси,

Громоносные движутся тучи;

И, подпора небес,

Не шелохнется лес,

Не играет в степи вихрь летучий.

И молчанье кругом.

Утомленным крылом

Царь пернатых на землю слетает;

И с стесненной душой

Пешеход молодой,

Ослабевши, шаги ускоряет.

Вот громады сошлись.

Молньи в тучах зажглись —

И ударил перун быстротечный.

Опаленный кругом,

С раздробленным челом,

Рухнул кедр, великан вековечный.

И, дохнувши огнем,

Прошумели дождем

И песчаную степь наводнили.

Светлый солнечный луч

Проглянул из-за туч —

И две радуги свод расцветили.

Океан рассыпной,

Будто конь молодой,

Сребровласую шею вздымает;

Гриву в космы плетет,

Чутким ухом прядет,

Длинный хвост в три трубы завивает.

В надвоздушный предел

Царь-орел полетел

Осушиться в потоке огнистом,

И — предвестник весны —

С голубой вышины

Засверкал перерывчатым свистом.

На кургане крутом

Под истлевшим крестом

Молодая казачка сидела,

И, склоняся главой

На тополь луговой,

Она грустно на степи глядела.

Из развитой косы

В беспорядке власы

На лилейную грудь упадали,

И на бледных щеках,

--">