Федор Иванович Тютчев - Том 2. Стихотворения 1850-1873

пределе

Звезды чистые горели,

Отвечая смертным взглядам

Непорочными лучами…

(обратно)

Рим ночью^*

В Ночи лазурной почивает Рим…

Взошла Луна и — овладела им,

И спящий Град, безлюдно-величавый,

Наполнила своей безмолвной славой…

Как сладко дремлет Рим в ее лучах!

Как с ней сроднился Рима вечный прах!..

Как будто лунный мир и град почивший —

Все тот же мир, волшебный, но отживший!..

(обратно)

Венеция^*

Дож Венеции свободной

Средь лазоревых зыбей —

Как жених порфирородный,

Достославно, всенародно

Обручался ежегодно

С Адриатикой своей…

И недаром в эти воды

Он кольцо свое бросал —

Веки целые, не годы

(Дивовалися народы),

Чудный перстень воеводы

Их вязал и чаровал…

И Чета в любви и мире

Много славы нажила —

Века три или четыре,

Все могучее и шире,

Разрасталась в целом мире —

Тень от Львиного Крыла.

А теперь?..

                  В волнах забвенья

Сколько брошенных колец!..

Миновались поколенья, —

Эти кольца обрученья,

Эти кольца стали звенья

Тяжкой цепи наконец!..

(обратно)

Близнецы^*

Есть близнецы — для земнородных

Два божества, — то Смерть и Сон,

Как брат с сестрою дивно сходных —

Она угрюмей, кротче он…

Но есть других два близнеца —

И в мире нет четы прекрасней —

И обаянья нет ужасней,

Ей предающего сердца…

Союз их кровный, не случайный,

И только в роковые дни

Своей неразрешимой тайной

Обворожают нас они.

И кто в избытке ощущений,

Когда кипит и стынет кровь,

Не ведал ваших искушений —

Самоубийство и Любовь!

(обратно)

Пророчество^*

Не гул молвы прошел в народе,

Весть родилась не в нашем роде —

То древний глас, то свыше глас:

«Четвертый век уж на исходе, —

Свершится он — и грянет час!

И своды древние Софии,

В возобновленной Византии,^*

Вновь осенят Христов алтарь».

Пади пред ним, о царь России, —

И встань — как всеславянский царь!

(обратно)

"Уж третий год беснуются языки…"

Уж третий год беснуются языки^*,

Вот и весна — и с каждою весной,

Как в стае диких птиц перед грозой,

Тревожней шум, разноголосней крики.

В раздумье грустном князи и владыки

И держат вожжи трепетной рукой,

Подавлен ум зловещею тоской;

Мечты людей, как сны больного, дики.

Но с нами Бог!.. Сорвавшися со дна,

Вдруг, одурев, полна грозы и мрака,

Стремглав на нас рванулась глубина, —

Но твоего не помутила зрака!..

Ветр свирепел — но… «да не будет тако!» —

Ты рек, — и вспять отхлынула волна.

(обратно)

"Нет, карлик мой! трус беспримерный!.."

Нет, карлик мой! трус беспримерный!^*..

Ты, как ни жмися, как ни трусь,

Своей душою маловерной

Не соблазнишь святую Русь…

Иль, все святые упованья,

Все убежденья потребя,

Она от своего призванья

Вдруг отречется для тебя?..

Иль так ты дорог провиденью,

Так дружен с ним, так заодно,

Что, дорожа твоею ленью,

Вдруг остановится оно?..

Не верь в святую Русь, кто хочет, —

Лишь верь она себе самой, —

И Бог победы не отсрочит

В угоду трусости людской.

То, что обещано судьбами

Уж в колыбели было ей,

Что ей завещано веками

И верой всех ее царей, —

То, что Олеговы дружины

Ходили добывать мечом,

То, что орел Екатерины

Уж прикрывал своим крылом, —

Венца и скиптра Византии

Вам не удастся нас лишить!..

Всемирную судьбу России —

Нет! вам ее не запрудить!..

(обратно)

"Тогда лишь в полном торжестве…"

Тогда лишь в полном торжестве^*,

В славянской мировой громаде,

Строй вожделенный водворится, —

Как с Русью Польша помирится, —

А помирятся ж эти две,

Не в Петербурге, не в --">