Валерий Белов - Левит. Книга Чисел. Поэтическое прочтение Ветхого Завета

Без труда убийцу осудить

Будет можно, праздник приурочить,

Вывести виновного на площадь

И камнями до смерти забить.

А представьте, что иной мокрушник,

Ранее за зверства не судим,

Неумышленно кого задушит,

Вот такой окажется двурушник -

Что тогда прикажешь делать с ним?

Вспомнил Моисей, как от погони

В Мадиамской прятался глуши.

Речь здесь — не о самообороне.

Ведь умышленно тогда, мы помним,

Отрок египтянина пришил.

Не повесили его на рее

Как пирата, не свели в острог,

Не хулили — вознесли скорее.

Как освободитель всех евреев

Мог любому выписать он в рог.

С Иеговой он всегда согласен.

Мнения и здесь не разошлись.

Порешили объявить всем гласно:

Кто убьёт случайно и напрасно -

Тот всегда имеет шанс спастись

Не в глухом овраге иль в пустыне,

Где телят Макары не пасут.

Израиль на землях Палестины

Города-убежища воздвигнет,

Исключён в них будет самосуд,

Чтобы не был умерщвлен убивший

Без намеренья и злобы без,

Чей проступок глуп и неумышлен…

Да простит заблудшего Всевышний,

Даст сбежать до отведённых мест,

Где без специальной процедуры

Не убьют его средь диких трав.

Совершившему убийство сдуру

Не попортят лиходею шкуру,

Про него всю правду не узнав.

То вам не Британские законы,

Судят где за факт, а ваш мотив

Безразличен пэрам благородным.

Не в пример всем судьям с Альбиона

Иегова строг, но справедлив:

«Мстителя к изгою не пустите

Раньше чем предстанет пред судом…»

Если кто придёт к нему в обитель

С топором — зачем пришёл спросите,

Вы сперва спросите, не потом,

Когда папа за свою Джульетту

Из развратника швейцарский сыр

Сделает иль пустит на котлеты.

А что был Ромео малолетним,

Педофил поведает Шекспир.

Вломится в чертог иной повеса

И убьёт папашу в неглиже…

Что задумал он — украсть невесту

Иль убил совсем без интереса?

Как узнать, что было на душе

У того влюблённого громилы.

Раскидал прислугу как котят

И ворвался в спальню к своей милой…

А другие подберутся с тыла

И такого там наворотят.

Вроде человек в своём рассудке,

А порой такое отчудит…

Сколько инцидентов просто жутких

Было в мире от дурацких шуток,

Вам любой расскажет инвалид.

Глава 35. Убийство по недомыслию. Дядя Коля

Насмотревшись с вечера «Аншлаг»,

Пошутить решили с дядей Колей

И узнать — приятно или больно,

Если гегемону вставить шланг.

Но не просто вставить, эко диво -

Воздух дать на атмосферы три…

Будет прыгать зайчиком игриво,

Пусть надутым, но зато счастливым,

Иль глаза полезут из орбит?

Тяга к знаньям обратилась в скотство -

Вставить шланг компрессорный не в рот.

То не проявление уродства

Двух садистов-извращенцев — просто

Любознательный у нас народ.

Пригласили сменщика, налили,

Обещали, мол, ещё нальём.

Всё путём, штаны чуть приспустили,

Привязали шланг, мотор включили,

По согласию, чин-чинарём.

Для научного эксперимента,

Течь убрать, рот перекрыть и нос -

Целлофан на голову клиенту…

Лишь когда попёрли экскременты,

Догадались выключить насос.

Если кто под клизмой двухведёрной

По совету доктора лежал,

Помнит, как бежал он до уборной

Извергая звуки не валторны…

Лично я тогда не добежал.

Но вернёмся снова к дяде Коле,

Он осклабился, потом потух,

Мячиком подпрыгнул волейбольным

И спустился разом не прикольно,

Испустил, как говорится, дух.

Стало в воздухе тяжеловато,

Как коллектор лопнул за углом.

Два стакана влил реаниматор,

По щекам бил и ругался матом -

Ничего в тот раз не помогло.

Недовольно загудел компрессор

(Так всегда, когда сорвётся шланг).

Дядя Коля, жертва интереса,

Замолчал, ни слова, ни бельмеса,

Лишь «козлы» застыло на губах.

Ну, ребят, как водится, судили.

Наш закон ко всем един, суров.

Расстреляли, мораторий в силе

Тогда не был и убийц косили

Без библейских чудо-городов.

Время пролетело незаметно,

В мире не убавилось проблем.

А в страну безбожников отпетых

Возвратить бы век ветхозаветный,

Их закон, он в помощь был бы всем.